Владислав Листьев. Послесловие…

А Владик в это время делал «Поле чудес», которое нельзя было бросать - за нами ведь пошли люди, мы частная компания, которая должна платить своим служащим. Влад вел «Поле чудес» и участвовал во «Взгляде из подполья».

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Кстати, для него это была трудная моральная позиция, когда он, будучи ведущим «Колеса...», по сути, прикрывал ребят из «...подполья». Друзей выперли, а ты остался, да? Они занимаются проблемами страны, а ты — развлечением?

АЛЕКСАНДР ПОЛИТКОВСКИЙ. Мы немного ерничали по этому поводу: вроде того, что у него все в порядке, а мы в дерьме. Помню, что он один раз пришел ко мне на улицу Герцена и сделал подводки «Взгляда» — типа «я с вами». Это без обиды, просто к тому времени он определил свою нишу на телевидении. У него были идеи новых проектов, он дружил с властью. Никакой растерянности в нем я не заметил.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Мы выходили по всей стране на кассетах. Так продолжалось до августа 91-го года. И хотя к политике Влад всегда относился настороженно, в 91-м мы все собрались в Белом доме. Есть знаменитый кадр: Ростропович с автоматом Калашникова. Так вот, это «калаш» Влада. Руцкой выдал нам автоматы. Пришел Ростропович, мы выпили с ним в рубке, где делали передачи. Ростропович заснул, и мы Владиков «калаш» положили охраннику Ростроповича. Потом этот кадр обошел весь мир.

Должен сказать, Влад вел себя в тес дни предельно мужественно. Он! снимал, делал интервью, как и Костя Эрнст. Мы тогда отсняли огромное; количество материалов. А предварительно в день событий весь наш офис развезли по частным квартирам, думали, что по крайней мере полгода будет шмон и террор. Так что мы очень серьезно подготовились. Вывезли за город все архивы, наметили явки, собирались встретиться на Новый год в гостинице «Рига». А через три дня мы уже выходили в эфир каждый день.

ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. Я не слышал, чтобы когда-либо ребята обсуждали эту тему. Это была просто профессиональная, грамотно сделанная работа. А в остальном! все сводилось к забавным рассказам без всякой героики! Хотя я-то знаю, что никакой информации у них не было. Это был абсолютный порыв, профессия, замешенная на! совести. Они честно сделали дело, которое не противоречило их собственным убеждениям.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Потом я собирался лететь в Форос, но не смог, Руцкой не взял. Он выезжал из гаража, и пока я добежал до оператора, он уже уехал. Помню, я сел на свою «шестерку» и по искореженной дороге — там же танки шли — влетел во Внуково. А Руцкой уже сел в самолет. Я просил охранников, чтобы взяли хотя бы одного оператора, уроды, — ведь это было историческое событие. А они с серьезными мордами, поводя автоматами, что-то там решали. Думали, что в Форосе им будет оказано сопротивление. Я просто схватился за самолет и висел. Они меня отдирали.

Влад в это время был в «Останкино». У нас не было разделения, каждый делал, что мог, собирали материалы. Все работали на общее дело. В этом смысле у нас проблем не возникало. Да и опыт уже появился, столько лет вместе. Но к тому времени уже созрела идея, что в зимний сезон 92-го года мы закроем «Взгляд», поскольку антикоммунизмом заниматься дальше бессмысленно. «Взгляд», как сезонные фрукты, должен был сойти. В сезон 92-го мы готовились выйти с грамотным и цивилизованным политическим вещанием. Готовили три проекта: «Тема» с Владиком, «Красный квадрат» со мной и «Политбюро» с Политковским. Были проекты и для более массовой аудитории, которые делал Владик. Он всегда оставался легким, ироничным, и, сказать по совести, вся политическая кухня его мало волновала. Параллельно мы сделали «Звездный час» и «L-клуб» с Лёней Ярмольником.