Владислав Листьев. Послесловие…

ВЛАДИМИР ПОЗНЕР. Дело в том, что Иновещание «разговаривало» все-таки с другим контингентом. Пусть они были «левые», симпатизировавшие СССР, но все же это были люди, выросшие в других условиях, и вешать им лапшу на уши удавалось труднее. Поэтому допускались иные аргументы, иные темы, кое-что разрешалось критиковать пусть и очень осторожно. Например, признавалось наличие антисемитизма, как наследие царского строя.

При этом Иновещание называли «могилой неизвестного солдата», никто нас в Союзе не знал, и не очень многие знали за рубежом.

АНДРЕЙ ШИПИЛОВ. Еще нашу организацию называли «братской могилой журналистов». С одной стороны, все отлично: хорошая зарплата, вкусная столовая, с другой — никакого обратного отклика от работы. И никакой перспективы. Ты есть, а вроде тебя нет.

Десятиэтажная «сталинка» на Пятницкой, 25, - место культовое. С момента постройки в ней обосновалась главная идеологическая «радиокухня» страны, стряпающая на экспорт. «Голос России» вещает аж на 32 языках в 150 стран. Для чего «пашет» по 72 часа эфирного времени в сутки. (.'..) Пожалуй, самое странное в биографии обители отечественного Иновещания — то, что она стала «шинелью», из которой вышла современная отечественная журналистика. В разные времена в коридорах альма-матер можно было столкнуться, скажем, с Владом Листьевым, Владимиром Познером, Александром Любимовым. Или с зам-главного, редактором арабского отдела Евгением Примаковым.

(...) Цензура была жесточайшей: за каждую неверно поставленную запятую виновного безжалостно волокли «на ковер». Зато царила богемная атмосфера, и немногие счастливчики, проникавшие сюда со стороны, благоговейно взирали на журналистов, небрежно интересующихся, какая кухня в ресторане сегодня — молдавская или, может, грузинская?

В кабинетах, отгроханных с социалистическим размахом, до сих пор висят ветхие громкоговорители, в которые в свое время объявляли: «Товарищи! К нам в редакцию приехал товарищ Сталин!» Патриархи утверждают, что даже работают они по-прежнему: либо орут, как вокзальные «матюгальники», либо едва различимо шепчут...

Из материала Андрея Полунина «Радио-кухня на экспорт». «Московский комсомолец», 30 октября 1999 года.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. А получилось так... В 1984 году Андрея Шипилова, доброго знакомого Владика по Иновещанию, пригласили на телевидение.

АНДРЕЙ ШИПИЛОВ. В молодежную редакцию я пришел, когда «Взгляда» и в помине не было. Эдуард Сагалаев искал молодого журналиста для программы «Мир и молодежь». После радио работа на телевидении произвела на меня довольно странное впечатление. Есть такое расхожее мнение, что радио — это сумасшедший дом, а телевидение — пожар в сумасшедшем доме.

ДМИТРИЙ ЗАХАРОВ. Через некоторое время Андрей рассказал, что создается новая молодежная программа, и пригласил нас туда.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Помню, мы довольно скептически к этому отнеслись. Я, во всяком, случае. На тот момент телевидение представляло собой совершенно безнадежную организацию, и мне это было неинтересно. У нас-то ведь компания была довольно свободная, мы вещали на Запад, общались на иностранных языках, половина людей иностранцы. Помню, у нас было Профсоюзное собрание, которое прошло на датском языке: ну, не все понимали в нашей редакции по-русски, что делать! Другой стиль общения, другая степень свободы, другое состояние души, нежели на ТВ.