Владислав Листьев. Послесловие…

Листьев соглашался на интервью охотно. Разумеется, дело не в том, что он был занят меньше, чем любой из телевизионных начальников, поймать Листьева по телефону было не самой простой задачей (особенно в последнее время), но если он был свободен, то часто сам брал трубку. Эта готовность к общению была, кажется, не только уважением к коллегам по ремеслу, но и свойством характера. Неделю назад «Ъ» опубликовал целую полосу, посвященную реформам в «Останкино». От первоначальной идеи взять интервью у нового генерального директора пришлось отказаться: участники ОРТ решили не давать никакой информации до официальной пресс-конференции в конце марта. Но не было другого человека, который лучше бы знал «Останкино» изнутри. Листьев покорно и внимательно изучил целых 10 страниц текста и, нисколько не нарушая моратория на интервью, помог разобраться в ситуации. Обсудить уже вышедшую статью нам так и не удалось. Целый день 1 марта он был занят, и мы договорились созвониться на следующий день.

«Коммерсантъ-Daiiy», 3 марта 1995 года.

АЛЬБИНА. ...В тот день я уехала раньше его. Это был тот редкий случай, когда он уже проснулся, но еще не вставал, а я уже уходила. Потом, в течение дня, мы часто перезванивались. Так было всегда. Обо всех наших разговорах в тот день говорить не буду, но первый был о весне. Я по радио в машине услышала бодрый голос диктора, сообщавший, что вот сегодня первый день весны. Позвонила Владу, ну и поговорили о весне и весенних настроениях. А ближе к вечеру пошли разговоры, что называется, технического порядка. Кто когда вернется, что делаем вечером, где ужинаем. У нас было так заведено: Влад всегда звонил перед выездом из «Останкино» и обязательно — с дороги. И я всегда задавала вопрос: «Где ты?» — чтобы понять, когда должен быть готов ужин.

ЕЛИЗАВЕТА КУЗЬМИНА. Помню, Влад позвонил днем и сказал, что немного задержится. У него были назначены какие-то встречи. Потом он приехал и пошел на эфир.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Насколько я знаю, в тот день он уезжал с эфира в очень хорошем настроении. Так рассказывали ребята, которые с ним работали.

ТАТЬЯНА ИВАНОВА ...В последний день, 1 марта, Влад пришел в очень хорошем настроении, шутил со всеми, поздравлял с первым днем весны. Говорил, что проблемы, которыми он был занят в последнее время, разрешились. Эфир прошел очень хорошо.

ЛИДИЯ ЧЕРЕМУШКИНА. Мне кажется, это было около пяти часов. Я шла наверх, к Разбашу. Влад вышел из кабинета, вошел в стеклянную дверь, которая рядом, и вернулся назад. Я обернулась и опять подумала, что подходить к нему не стоит. Та же тяжесть. Если бы все было нормально, я бы подошла, хотела задать ему какие-то технические вопросы. Но не решилась и поднялась к Андрею Разбашу.

ЕЛИЗАВЕТА КУЗЬМИНА. После эфира, где-то около восьми, он пришел в очень хорошем настроении. Потом позвонил: не знаю куда — домой или еще куда-то и сказал мне, что я могу идти и что закроет кабинет сам.

Я уехала в начале девятого. А около одиннадцати мне позвонили домой из милиции, сказали, что появилось какое-то сообщение. Просили узнать, где находится Влад. Я начала звонить. Нигде не отвечали. Я набрала номер, ко-

торый мне дали в милиции, сказала, что найти не смогла. Я была совершенно спокойна. Тут мне и сказали, что не надо больше искать Влада, все уже ясно. Я в это не поверила.

АНДРЕЙ КАЛИТИН. Был один сигнал из спецслужб, занимающихся техническим контролем. Стало известно, что Влад позвонил с ОРТ и сказал, что выезжает. И был зафиксирован еще один звонок: «Он выехал...» Чей это был звонок — неизвестно. Утверждать впрямую нельзя, хотя в оперативных сводках все ссылались на некоего криминального авторитета по кличке Пушистый. Известно, что этот человек долгое время работал пресс-секретарем «ЛогоВАЗа». Это только версия, но, насколько известно, Листьев собирался ехать не к Альбине.