Власть бездны

– Я доверяю Профессору. А ты слишком много думаешь, Айзек, хотя тебе за это не платят. Ты что, русский?

– Нет. Я просто хочу понять. Для себя.

– Пойми главное: найдем бутылку – разбогатеем. Это всё, о чем нам надо думать.

– Как мы её найдем? Всё, что упало на сушу, мы собрали. В пресной воде тоже ничего не осталось, но бутылки мы не нашли. Значит, она в заливе. Ты полезешь в море?

– Профессор что-нибудь придумает.

– Придумает?! Когда? Через полчаса здесь будет десять футов до дна и полно тварей! Думать некогда. Надо признать, что сегодня не наш день, и уматывать отсюда подальше!

– Успокойся, Айзек. У нас надежная страховка. Но решать, когда мы ею воспользуемся, будет Профессор. Работай!

Семен медленно, чтобы не привлекать внимания часового, погрузился в воду. Но далеко уплывать не стал, лег на дно прямо напротив ангара. Прежде чем отправляться на новые подвиги, ему следовало хорошенько всё обдумать и, возможно, подслушать ещё какой-нибудь разговор.

Пока что из беседы подручных Профессора Семен понял главное – чутьё не подвело. Настоящий куш существовал и был затоплен где-то рядом. Не здесь, а в заливе, но все равно неподалеку. Чтобы стать богатым, Пасюку не придется топать по кривым болотным тропинкам Америки и так уж сильно рисковать собой, любимым. Рискнуть придется лишь раз, здесь и сейчас. Да и то, какой это риск?

Пока идет мутная волна, атланты не станут особо нагнетать обстановку и ломиться сплошным потоком. Да, их авангард уже в городе. Пока Семен плыл к ангару, он несколько раз едва не столкнулся с группами тварей среднего размера. Хорошо, что Семен теперь чувствовал их за сто метров. Причем чувствовал буквально, можно сказать – «химически». Едва на пути появлялись твари, у Пасюка во рту появлялся особый привкус.

Так вот, разведка и передовые группы атлантов занимались своими делами на затопленных улочках Энфилда, а ударные части пока кружили в открытом море, не торопясь приближаться к берегу. Выходило, что залив почти свободен от крупных атлантических тварей. В нем по-прежнему сновали всякие пиявки и рыбины, но для Семена это теперь не враги. Даже не мелкие неприятности. Так, баловство. Сожрать его эти твари не могли. Скорее, он сам их сожрет.

Оставалось понять, как найти «Зверобой», особенно если это всего-то бутылка. Но у Семена имелись кое-какие соображения и на этот счет.

Он отлично помнил, как в самолет, кроме багажа, загружали какую-то странную штуковину на колесах. Вполне вероятно, что искомый предмет находился внутри её. И если так, задача значительно облегчалась. Семену следовало изучить место, где рухнул хвост самолета, найти этот ящик на колесах, вынуть из него капсулу с загадочным веществом и… сорвать банк!

Пасюк не сомневался, что «заклятые друзья» китайцы купят образец «Зверобоя» за любые деньги. Как выйти на покупателей и обстряпать сделку? Это уже мелочи. Сёма не сомневался, что на этот раз его никто не кинет.

Но для начала следовало найти капсулу, а уж после думать о втором этапе. Нет, когда всё спланировано заранее, это хорошо, кто спорит? Но сейчас время работало против Семена. Пока в заливе не появились крупные атланты, у Пасюка имелся реальный шанс. В принципе, Семен мог подождать, когда атланты разберутся с Энфилдом и угомонятся. Но сколько в этом случае придется ждать? Час, день, неделю, месяц, год?

«Нет уж! Буду ковать железо прямо сейчас и не отходя от кассы. Я ведь Неуловимый Сэм! Даже если большие твари уже в заливе, пусть ещё попробуют поймать!»

* * *

По мнению Семена, до падения Эпиорниса в мире существовало три варианта логики: фиктивная, железная и женская.

Первой пользовались политики, когда им требовалось обелить одних и очернить других при равной степени вины и первых, и вторых. А то и вовсе когда требовалось выставить белыми и пушистыми черных и колючих. То есть когда возникала необходимость воспользоваться пресловутыми «двойными стандартами».

Второй вид логики был безжалостно прямолинеен, что в принципе делало его единственно верным, почти эталонным. Но в этом заключались как его достоинства, так и недостатки. Не всё в мире вписывалось в его рамки, а делать «исключения из правил» этот вид логики не позволял. Какое ж это правило, если в нем есть исключения? Это нелогично!

Третья логика, женская, называлась логикой как бы в шутку, но на самом деле была самой жизненной. Во всяком случае, была лишена недостатков первого и второго вариантов.

Но так было раньше. В допотопные времена. Теперь же появилась ещё и загадочная логика пришельцев.

Любой человеческий полководец знает, что после артподготовки следует сразу идти в атаку, а не ждать, когда враг очухается, проморгается и вновь выползет на позиции. Атланты этот закон игнорировали напрочь. Очутившись в заливе, Сема не встретил ни одной более-менее мыслящей твари. Складывалось впечатление, что все двоякодышащие атланты сейчас в городе и на болотах, а все морские – в море. И между ними нет никаких связующих звеньев.