Власть любви

Подкрепившись, Ящера поднялась, предупреждающе вскинула руку, чтобы ее не провожали, и, с трудом приволакивая ноги, медленно удалилась в лес, в ивовый кустарник. Вскоре вышла, доковыляла к реке, остановилась, недоуменно глядя на лед.

Один из скифов спохватился, метнулся к берегу, несколькими ударами топора разбил перед богиней лед. Девочка сполоснула руки, поднялась.

– Попробуем еще раз? – подошел к ней Орей.

Супруги взялись за руки, немного так постояли. Наконец сын Макоши пробормотал:

– Это не матушка. Она недостаточно сильна, дабы противостоять нам обоим. Помогать ей некому, ты обратила в камень всех ее сторонников. Да и не в ее правилах использовать такие способы. Она предпочитает отряды воинов с топорами и копьями, а не намеки. Она требует от врагов признавать поражение, требует клятву верности и почтительных молитв, требует подарков и алтарей. К тому же что проку от этих стараний? Мы все равно дойдем до Вязьмы! Просто это получится позднее.

Великий Орей повернулся к воинам и громко приказал:

– Сворачивайте лагерь, дети мои! Мы отправляемся!

Скифы послушно стали скатывать подстилки и шкуры, относить их в струг. Туда же сложили и опустевшие котлы, посуду, мешки с оставшимися припасами. Великий Орей отнес на корму свою супругу, затем сошел на берег. Путники взялись за веревки и потянули.

Корабль даже не шелохнулся, что, понятно, никого не удивило.

– Жереб, Сокол, Третьяк, – окликнул десятников Орей. – Обколите струг.

Люди удивленно переглянулись.

Главное умение богов – это управление погодой. В городах, что имели своего покровителя, боги творили дождь, если грядки и пастбища пересыхали, боги вызывали солнце, если требовалось подсушить тропы и берега, напитать зреющие на грядках посадки светом. Правители задерживали заморозки и призывали весну, успокаивали ветра или сдували злобную мошку.

Колоть лед вместо того, чтобы растопить его оттепелью?! Смертным это показалось странным.

Однако в жизни случается всякое, и люди взялись за работу, топорами и палицами разбив лед со стороны берега, затем навалились на борт, раскачивая струг и обламывая прозрачную корку с другой стороны.

Великий Орей выдернул с корнями небольшую осинку и, действуя ею как дубиной, стал крошить лед перед носом судна. Еще несколько скифов пришли ему на помощь, другие потянули веревку – струг наконец-то сдвинулся с места, заскользил по воде.

Путники, сменяясь, кололи лед – медленно, шаг за шагом, продвигаясь против течения. Так же медленно двигался по ледяному каналу корабль… Пока Третьяк вдруг не замотал руками:

– Стойте, стойте! Смотрите, борта!

Острые кромки льда в пробитом канале постоянно царапали тесовую обшивку струга, оставляя крохотные царапины. Поначалу на них никто не обратил внимания, но к полудню бесчисленное количество царапин сложилось в глубокую борозду, и стало понятно, что за пару дней лед пропилит древесину насквозь.

Великий Орей громко ругнулся, махнул руками, отшвырнул дубину и описал на берегу несколько широких кругов, сбивая сапогами иней с увядшей осоки. Воины молчали, ожидая воли своего повелителя. Все понимали, что попались в серьезную ловушку.

У смертных есть только две возможности ходить в дальние края. Либо летом, на лодке по речной воде, либо зимой, по речному льду, волоча за собой сани с припасами. Либо в мороз, либо в тепло. Никудышная погода со слабыми заморозками превращала дорогу в неодолимую преграду. Тонкий лед был достаточно прочен, чтобы мешать путешествию на кораблях, однако оставался слишком слабым, чтобы удержать на себе человека, да еще и с грузом.

Сделать волокуши – дело недолгое. Однако через бечевник – узкую тропинку сквозь прибрежный кустарник, местами пересекающую ручьи и притоки, местами сворачивающую на мелководье, – с ними не продраться. Отправляться в дальний путь без припасов – самоубийство. Уже через несколько дней с голоду пухнуть начнешь. Про войну и вовсе стоило забыть. Ведь броня, шлемы, луки и стрелы, запасное оружие – все находилось на струге. А также котлы, растопка, еда, постели… Пешему столько припасов на себе просто не унести!

Без струга орейская армия превращалась просто в толпу усталых мужчин. Со стругом – не могла сдвинуться с места.

Сын Макоши снова ругнулся и сжал виски ладонями.

Описав несколько кругов, великий Орей подошел к стругу, остановился возле кормы.

– Ящера, я призвал Стрибога, Хорса, Дыя, Босоргуна, других сварожичей. Они сказывают, что не меняли здешнюю погоду. Но помогать отказались. Не хотят вмешиваться в войну с моей матерью. Сказывают, это наше семейное дело.

– Может статься, любимый, нам лучше оставить возле ладьи стражу, а самим вернуться в Смоленск? – предложила девочка. – В ладье припасы на два месяца для четырех сотен воинов. Дозору из двух-трех десятков мужчин с избытком хватит этого до весны. Даже если мы унесем с собой изрядную часть.

– А может, призвать твою матушку?