Власть оружия

— Рыло — это которого застрелили?

— Ага-а-а… — девчонка вспомнила, что дружок мёртв, и захлюпала носом.

— Ну-ка, не реви. Не реви, сказал, ну! А ему кто велел? Кто ход показывал? Молчишь? Ладно…

За дверью затопали, потом раздался стук.

— Самоха, мне сказали, ты велел…

— Входи, Курчан, — Самоха снова приложился к бутылке и пожаловался, — рану печёт.

В кабинет заглянул молодой пушкарь, кудрявый ладный парень.

— Ну чо? Харитона видел?

— А как же, он одетый был, будто и не ложился вовсе. Сказал, за мной прибежит скоренько.

— Ладно, ступай.

— Постой за дверью, парень, — велел Ржавый.

Пушкарь убрался в коридор.

— Что скажешь, Игнаш?

— Вели, чтобы не выпускали Харитона с Харькова. Пусть по всем выходам ждут его. Не придёт он в Управу. Вишь, одетый был, значит, ждал, чем у Востряка дело закончится. Сейчас струхнет и в бега ударится.

— Курчан! — крикнул Самоха. — Зайди, слышь!

Когда пушкарь снова заглянул в кабинет, Игнаш снова заговорил:

— Самоха, послушай. Я человек чужой, ты вели, чтобы меня слушались. Харитона ещё можно нагнать, если сейчас за ним двинуть. Я к нему пойду, отряди со мной кого… Да хоть вот этого, молодого. И замарашку, дуру эту, пусть стерегут, запрут пусть где, а ещё лучше связать её.

— Дядька, не надо меня вязать, — попросила воровка. — Я ж теперь хорошая стала.

— Самоха, с этой хорошей глаз не спускать, понял? Точно понял?

Толстяк сделал ещё глоток и кивнул.

— Нет, ты не понял. Она может оказаться единственным свидетелем. Если её застрелят при попытке к бегству, я ничего не найду.

Девчонка начала что-то соображать, она глянула на Мажугу и попросила:

— Дядька, не оставляй меня здесь, а? Лучше я с тобой.

— Думаешь сбежать по дороге? Вот дура…

Воровка вцепилась в полу мажугиной крутки, потянула на себя и затарахтела:

— Дядька, забери меня с собой, они меня призренцам отдадут, не бросай!

Мажуга, склоняясь над ней, вовремя заметил, что вторая ладонь девчонки лезет под крутку — к карману, где золото — и рывком высвободил одежу. Встал, натянул кепку и спросил:

— Курчан, ты слыхал? Меня слушать, что скажу, то и делать. Идём. Оружие проверь. Харитона брать живым.

Пушкарь захлопал глазами.

— Самоха, скажи ему.

— Курчан, Харитон деньги стянул из цеховой кассы, понял? Ступай с Мажугой, вот с этим вот, и делай, чего он скажет.

Когда вышли из здания Управы, Курчан спросил:

— И чо теперя?

— Веди к Харитону.

— Разминёмся с ним. Он же мне сказал, что сюда скоренько…

— Проснись, паря, он золото из Управы своровал, ты не слыхал, что ли?

Курчан засопел с недовольством и пошёл по улице, Мажуга следом. Они свернули, пересекли переулок, потом ещё поворот, спуск уровнем ниже… По пути Мажуга вытащил из кармашков на ремне патроны, зарядил кольт.

Наконец Курчан остановился у двери и показал:

— Здеся.

— Ну, постучи, чтоль.

Пушкарь постучал. Сперва несмело, тихонько. Потом глянул на Мажугу, тот кивнул, тогда ударил в дверь сильней, кулаком. На улице было спокойно, только тихонько подвывали где-то поблизости вентиляторы — этот равномерный шум присутствовал здесь повсюду, стал привычным. Мажуга-то его слышал, а харьковчане настолько привыкли к вечному гулу, что он стал для них незаметным. За дверью скрипнула половица, кто-то тихонько двигался. Курчан снова занёс кулак, но Мажуга отпихнул его вбок, сам встал по другую сторону двери у стены и, вытянув руку, ударил рукоятью кольта. В ответ на стук изнутри ударили выстрелы — раз, два, три. В двери возникли отверстия на уровне груди. Из них выросли яркие лучи — внутри у Харитона освещение было здоровское, не ночное.

Курчан, пригнувшись, отпрянул и тоже потянул из кобуры пистолет — до него лишь сейчас стало доходить, насколько крутой оборот принимает дело. Позади двери торопливо простучали подошвы — Харитон убегал. Мажуга вышел из-за стены, встал перед входом и снова, как в Управе, четырежды выстрелил из кольта, метя в дверное полотно вокруг замка. Пули сорок пятого калибра раскололи доски, Игнаш ударил ногой, не вышло, дверь держалась. Подскочил Курчан, вдвоём они разрядили оружие в дверь, так, что вокруг замочной пластины образовалась неровная цепочка из отверстий и сколов. Вокруг хлопали ставни, на полутёмную улицу упали световые пятна из окошек верхних этажей.

— Кто здесь палит? — орали над головой.

— Нападение! Призренцев позовите!

— Эй, кто озорует?!

— Зовите стражу!

— Призренцев!

— Грабёж!

Харитон жил в богатом квартале, народ здесь обитал не слишком рисковый, за призренцами соседи бежать не торопились, ни одна дверь не шевельнулась. Но Мажуга отлично понимал, что кого-нибудь, конечно, вот-вот пошлют за стражей, только выберутся через другую улицу. Они с Курчаном переглянулись, отступил на шаг, и дружно вломились плечами в повреждённую дверь. С оглушительным хрустом расколотые доски развалились, взвизгнули петли, оба влетели внутрь, в ярко освещённый коридор. Мажуга огляделся, попутно заряжая кольт.

— На лестницу! — возбуждённо крикнул Курчан. — Я слыхал, он наверх побег!

— Пистолет свой сперва заряди, малый.