Власть оружия

— Не продал я, сбежал, один только и спасся, банда налетела, всех порешили, — скороговоркой зачастил батрак. — Так и знал, что ты на меня подумаешь, потому укрылся.

В дверях показалась баба — подруга Макара, на которой он собирался жениться. Мажуга глянул на неё и пригрозил кольтом, та скрылась.

— Врёшь, Макар, не было стрельбы, не налетал никто. Банду я видел, их человек десять, что ли. Астах их нанял за мной охотиться, а потом тебе заплатил, чтоб ты ночью ворота открыл.

— Не так было! Не так! — Макар вскинулся, получил по лбу рукоятью кольта и снова свалился. — Ринат виновен, не я! Он ворота открыл!

— Снова врёшь, Рината ты, небось, убил, а? Он верный человек был, правильный.

— Не вру я! Ринат виноватый!

— Ринат виноватый, а ты живой, значит, — задумчиво произнёс Мажуга. — Ну так что, не скажешь правды, значит? Ну и не говори, я и так насквозь тебя вижу. И тебя, и Астаха.

— Игнаш, хозяин, не надо! Не убивай!

— И в поле ты один ездил с поливалкой, чтобы там с человеком Астаха встречаться без помех, верно? Эх, поздно я сообразил, поздно…

— Не убивай! Я скажу, где банда укрывается!

— На что мне банда? Астах всему виной. Он тебе заплатил, он бандитов навёл.

— Да! Да! — с жаром закричал Макар. — Он виноватый, не я! Заставили меня! Принудили! Не убивай!

— А зачем тебе жить? — Мажуга поднял кольт.

Потом, не слушая женского воя из-за двери, побрёл к грузовику. Отъехали от фермы, крик и плач остались позади. Мажуга остановил самоход. Йоля потрогала его плечо:

— Игнаш! Игнаш, ты это… ты обдумай сперва, хорошо? Ты же можешь, ты всегда наперёд продумываешь…

— Думаю.

Из кузова, пыхтя, выбрался Самоха, подошёл к кабине и уставился снизу вверх:

— Ржавый, чего делать будешь? Может, погодим маленько, в Харькове я цеховым всё обскажу, как с тобой вышло, мы поможем, а?

— Нет, толстяк, ваш цех из-за меня заказ потеряет, трубы эти самые. Не станете мне помогать. Я уж сам.

— Ну хоть давай знаешь, чего? Трубы, некроз с ними, с трубами, а я тебе помогу всё же. Хочешь, найду парней надёжных, оружия раздобуду, — Самоха, горячась, заговорил скорей. — Я даже пушку могу тебе тайком спроворить, то есть из города вывезу, а? Только не глупи! Мы ж от дикарей отбились, из пустыни ушли, ты помнишь? И что ж теперь, после всего — сдохнуть? Давай, погоди…

— Нет, Самоха, нельзя мне годить. Завтра вся Пустошь будет знать, что я живой вернулся. Ночью, сейчас вот прям, и нужно всё начать. И закончить. У Астаха дом крепкий, ему так вот просто в ворота не вкатишь… что-то нужно… времени маловато, жаль.

— Ну, тогда, — медленно начал Самоха, — я тебе скажу. Что Астах сделает, ежели его газовое хозяйство сгорит, а? Вот прям сейчас, как ты говоришь?

— Ну и как оно сгорит?

— Помнишь, ты нас на подпольный цех навёл? Я могу такую штуку, чтобы бомбами кидалась, соорудить. Пока ехали, я в кузове уже и железяк набрал подходящих, там чего только нет! Настоящий холмовейник, всего эти уроды натащили. И труба подходящая есть, и пружина.

Мажуга задумался.

— Времени маловато. Ночь-то не вечная.

— А я быстро, ты только погоди! Я ж пушкарь, я управлюсь!

Самоха, не дожидаясь ответа, полез в кузов и тут же загремел там железяками. Закончил он в самом деле скоренько и предъявил Ржавому неуклюжее сооружение.

— Вот! Казённая часть, конечно, слабовата, хотя я её проволокой и примотал. Ну, хоть пару выстрелов продержится! Кое-какие идейки я тут испробую, давно собирался! — толстяк говорил с воодушевлением, наконец-то, после всех мытарств, старый оружейник занялся любимым пушкарским делом. — Теперь дело за бомбами, тут у нас похуже. А ну, девка, бегом в кузов, живей, живей! Я тебе покажу, куда порох из зарядов высыпать. Жаль, маловат калибр у тех ружей, что от кетчеров остались, придётся их все распотрошить, ну, чего ждёшь? Бегом пошла! А я пока запалами займусь.

Мажуга пересчитал патроны — маловато, придётся рассчитывать на то, что удастся прихватить что-нибудь уже на месте. Но разве он в прежние времена о таком горевал? Дюжина патронов к кольту имеется, для начала уже хорошо. Да карабин, к нему больше десятка патронов, да «беретта»… Нет, «беретту» он не возьмёт. Он бы и Йолю на брал с собой, но ведь не отвяжется, заноза. Заноза… Вот же какая судьба, связала их и впрямь посильней стальной цепи. Надолго связала, навсегда… Он задумался, перекатывая в кулаке патроны, потом вспомнил, что нужно Самохе хоть два слова сказать, мол, молодец, пушкарь, из всего оружие можешь сделать, ты, мол, хозяин оружию, власть над ним имеешь… да так и не сказал, запутался в мыслях. Одно лишь знал точно: как только начнётся схватка, лишние мысли сами сгинут, растворятся — значит, начать нужно скорей.