Власть Талисмана

«Я получил такую известность, что король Генрих III однажды призвал меня к себе и спросил, является ли моя память врожденным даром или получена в результате магического искусства Я доказал ему, что усовершенствовал свою память не с помощью магии, а благодаря науке. После этого я издал книгу о памяти под названиемDe Umbris Idearum («Тени идей»), которую посвятил Их величеству и получил лекторскую должность».

[862]

То, что искусство памяти не имеет ничего общего с магией, строго говоря, является неправдой, и Бруно знал об этом. [863]Но он сделал вышеуказанное заявление, находясь под судом инквизиции в 1600 году и, следовательно, не желая признавать, что пользовался «языческой» магией в своих учениях. Тем не менее развитие мощной памяти — а тем более той суперпамяти, которой овладел Бруно благодаря искусству мнемоники, — действительно являлось частью магической системы, которой некогда пользовались древние египтяне, изложенной в герметических сочинениях. Как отмечает Фрэнсис Йейтс:

«Отношение Джордано Бруно с Генрихом III засвидетельствовано только словами самого Бруно перед инквизиторами… Если бы Генрих заглянул в

De Umbris Idearum [книга, которую Бруно посвятил ему], он бы сразу узнал магические образы, так как однажды король послал гонцов в Испанию за трактатами по магии… одним из которых был «Пикатрикс». С учетом особого пристрастия его матери, Екатерины Медичи, к магам и астрологам невозможно представить, что Генрих не обладал некоторыми познаниями в этой области. Согласно более вероятному варианту этой истории, Генрих заинтересовался слухами о магических способностях Бруно и решил лично встретиться с ним».[864]

Образы, особенно изображения звезд и других небесных объектов, таких, как Солнце, планеты и знаки Зодиака, — короче говоря, все символы астральной магии, которые содержатся в «Асклепии» и «Пикатриксе» (см. дискуссию в главе 8), действительно использовались Бруно в качестве мощных вспомогательных средств для развития памяти. В техническом смысле они служили для него талисманами, с помощью которых воспоминания можно было прочно запечатлевать в мозгу и извлекать по мере необходимости.

[865]В эту систему Бруно также включил новую гелиоцентрическую теорию великого астронома Николая Коперника, гневно осуждаемую католической церковью того времени. Фактически Бруно рассматривал себя как ученика Коперника, но он пошел еще дальше, чем польский ученый, и смело объявил, что вселенная бесконечна и состоит из бесконечного количества звезд, многие из которых имеют планетные системы, населенные живыми существами, как наша собственная планета. Можно сказать, что Бруно благодаря своей замечательной интуиции почти на 400 лет предвосхитил идеи современной космологии. [866]

Теория Коперника, помещавшая Солнце, а не Землю в центр нашей планетной системы, воспринималась Бруно как свидетельство божественной гармонии и всеобщего единства, в котором все планеты управляются из одного центра. По мнению Бруно, склонного к символическим обобщениям, гелиоцентрическая система, спроецированная на Землю силой астральной магии, обеспечивала модель построения идеального общества. Таким обществом, разумеется, должен был управлять великий «солнечный монарх» с помощью жрецов-философов; главным орудием его власти должна стать герметическая магия, вокруг которой объединятся все народы мира. Для Бруно Франция или, возможно, даже Англия в лице блестящей королевы Елизаветы I могла стать страной, которая даст миру такого великодушного и всеми уважаемого правителя.

Поэтому, прослужив один год при дворе короля Франции, Бруно отплыл в Англию в марте 1583 года. По словам Генри Кобхэма, который в то время был послом Англии в Париже, его цель заключалась в пропаганде «религии, которую я не могу одобрить». [867]По выражению Фрэнсис Йейтс, «Джордано Бруно, ревностный приверженец герметической магии, теперь собирался посетить Англию для изложения своей новой философии». [868]

Бруно в Лондоне и Оксфорде