Властелин Колец

Мерри пытался понять, сколько же здесь всадников. В сгущающемся мраке он не мог судить об их числе, но всё это выглядело как многотысячная армия. Пока он глазел по сторонам, отряд герцога добрался до возвышавшегося на восточной стороне долины утёса, и тут путь неожиданно пошёл вверх. Мерри с изумлением поднял глаза. Он находился на дороге, подобной которой прежде не видывал: великое творение человеческих рук в годы, о которых не сохранилось песен. Вверх и вверх тянулась она, свёртываясь, подобно змее, и прорезая свой путь в почти отвесной поверхности скалы. Крутая, как лестница, по мере подъёма она шла то вперёд, то назад. По ней можно было провести шагом лошадей и поднять повозки, но никакому врагу не под силу было пройти здесь, разве что по воздуху, если её обороняли сверху. На каждом повороте стояли камни, обтёсанные в подобии людей: огромных, нескладных, сидевших, скрестив ноги и сложив на толстых животах короткие руки. Некоторые, истёртые годами, утратили все черты, кроме тёмных глазных дыр, которые всё ещё мрачно таращились на проходящих мимо. Всадники едва удостаивали их взглядом. Они называли эти фигуры пугальцами и практически не обращали на них внимания: ни силы, ни ужаса в них не осталось, — но Мерри, по мере того, как они печально возникали в темноте, рассматривал их с удивлением и почти что с жалостью.

Немного погодя он посмотрел назад и увидел, что поднялся уже на несколько сот футов над долиной, но далеко внизу он всё ещё мог различить длинную вереницу всадников, пересекавших брод и едущих по дороге к приготовленному для них лагерю. В Гнездо поднимались только герцог и его телохранители.

Наконец герцогский отряд достиг острого уступа, и продолжающая подниматься дорога через расщелину в скале вывела их на короткий склон, а потом на широкое плато. Люди называли его Сухополье — зелёный горный луг, поросший травой и вереском, высоко над глубоко врезанным руслом Снеготала, лежащего на колене высоких гор позади: Ледорога на юге и похожей на пилу массы Скальзубья на севере, а между ними, прямо перед всадниками, угрюмой чёрной стены Заповедной горы, Горы Призраков, которая поднималась над крутыми склонами, поросшими тёмными соснами. По плато, разделяя его на две половины, тянулась двойная линия стоячих камней, которая растворялась в полумраке и исчезала между деревьями. Те, кто осмеливался следовать этим путём, скоро попадали в чёрное Мрачнодебрье под Заповедной горой, к грозному каменному столбу и к зияющей тени запретной двери.

Таково было тёмное Сироколье, творение давно забытых людей. Имя их исчезло, и ни одна песня или легенда не упоминала его. Для каких целей создали они это место — как город, или тайное святилище, или могильник королей — никто в Рохане не мог бы сказать. Они работали здесь в Чёрные годы, ещё до того, как пристал к западным берегам первый корабль или был основан народом дунедаин Гондор, а ныне они исчезли, и только их древние пугальца остались сидеть на поворотах дороги.

Мерри неотрывно смотрел на линии стоячих камней: они были чёрными, выветрелыми, некоторые наклонились, другие упали, третьи треснули или обломились, а всё в целом походило на два ряда старых оскаленных от голода зубов. Он невольно задавался вопросом, что же это может быть, и надеялся только, что герцог не собирается следовать за ними в ждущую впереди темноту. Но тут он заметил, что по обе стороны обозначенный камнями дороги теснятся палатки и навесы, только они были разбиты не рядом с деревьями, а, казалось, жались подальше от них и поближе к краю утёса. Основная их часть была справа, где плато расширялось, а слева стоял лагерь поменьше, в середине которого возвышался большой шатер. Оттуда навстречу им поскакал всадник, и они свернули с дороги.

Когда они подъехали поближе, Мерри понял, что всадник был женщиной с длинными заплетёнными в косы волосами, которые блестели в сумраке, однако она была в шлеме и до пояса одета, как воин, и вооружена мечом.

— Здравствуй, Властелин Герцогства! — воскликнула она. — Моё сердце радо твоему возвращению!

— И ты здравствуй, Эовин, — сказал Теоден. — У тебя всё хорошо?

— Всё хорошо, — ответила она, однако Мерри показалось, что её голос противоречит ей, и он даже подумал бы, что она плакала, если бы это было вероятно при таком строгом, спокойном лице. — Всё хорошо. Это был утомительный путь для людей, внезапно вырванных из своих домов. Были резкие слова, потому что давно уже не прогоняла нас война с зелёных степей, но не было дурных поступков. Сейчас всё в порядке, как видите. И ваши шатры ждут вас, потому что я получила подробные известия о вас и знала час вашего прибытия.

— Так значит, Арагорн был тут, — сказал Эомир. — Он ещё здесь?

— Нет, он ушёл, — произнесла Эовин, отворачиваясь и глядя на темневшие на востоке и юге горы.

— Куда он пошёл? — спросил Эомир.

— Я не знаю, — ответила она. — Он пришёл ночью и ускакал на следующее утро прежде, чем солнце поднялось над вершинами гор. Он ушёл.