Властелин Колец

На краткий миг он увидел водоворот туч и в центре его воронки башни и увенчанные зубцами стены, высокие, как холмы, воздвигнутые на могучем горном троне над неизмеримыми безднами, огромные дворы и башни, безглазые темницы, отвесные, словно утёсы, и зияющие ворота из стали и адаманта, а потом всё исчезло. Башни пали, а горы сползли; осыпались и расплавились стены, и рухнули в бездну; ввысь взметнулись широкие спирали дыма и пара, затем опрокинулись, будто побеждённые валы, и их дикий гребень загнулся и, пенясь, обрушился на страну. И лишь потом, сквозь мили и мили, донёсся грохот, усилившийся до оглушительного треска и рёва; земля закачалась; волна прошла в недрах равнины, и она треснула, и Ородруин пошатнулся. Огонь извергся из его расколотой вершины. Загромыхавшую небесную грудь опалили молнии. Поток черного дождя хлынул вниз, подобно сыпящимся ударам хлыстов. И в сердце бури с криком, пронзившим все другие звуки, разорвав на куски тучи, появились назгулы и промчались, словно огненные стрелы, ибо, настигнутые пламенем небес и огнём агонизирующей горы, они затрещали, рассыпались пеплом и исчезли.

— Ну, вот и всё, Сэм Скромби, — произнёс рядом с ним голос.

И тут был Фродо: бледный, измождённый, но снова ставший самим собой, и взгляд его теперь был спокоен — ни напряжения воли, ни безумия, ни следа страха. Бремя его было снято. Здесь был любимый хозяин милых дней в Хоббитании.

— Хозяин! — воскликнул Сэм и упал на колени.

В этот миг, посреди рушащегося мира, он чувствовал только радость, великую радость. Бремя пропало. Его хозяин был спасён, был снова самим собой, он был свободен. А потом Сэм увидел его кровоточащую руку и нанесённое ему увечье.

— Ваша бедная рука! — проговорил он. — И у меня нет ничего, чтобы перевязать или уложить её. Я бы охотнее отдал ему всю свою кисть. Но он теперь ушёл безвозвратно, ушёл навсегда.

— Да, — сказал Фродо. — Но ты помнишь слова Гэндальфа: "Даже Горлум может на что-нибудь пригодиться"? Если бы не он, Сэм, я не смог бы уничтожить Кольцо. Путь оказался бы тщетен, даже в его горьком конце. Так что простим ему! Потому что Поручение выполнено, и всё теперь позади. Я рад, что ты здесь, со мной. Здесь, в конце всего, Сэм.

Глава IV

Поле Кормаллен

Повсюду вокруг холмов бушевали войска Мордора. Полководцев Запада заливало, как морским приливом. Тускло рдело солнце, и под крыльями назгулов тёмные тени смерти упали на землю. Арагорн стоял под своим стягом молчаливо и сурово, словно потерявшись в думах о давно прошедшем или очень далёком, но глаза его мерцали, будто звёзды, что сияют тем ярче, чем глубже ночь. На вершине холма застыл Гэндальф, и он был бел и холоден, и тень не падала на него. Атака Мордора обрушилась на осаждённые холмы, как бурун; голоса средь стука и лязга оружия ревели, подобно бушующим волнам.

Гэндальф шевельнулся, словно глазам его открылось неожиданное видение, и он обернулся назад, к северу, где небеса были бледны и ясны. Затем он воздел руки и громко крикнул голосом, который прозвенел над всем гулом:

— Орлы приближаются!

И многочисленные голоса подхватили этот крик:

— Орлы приближаются! Орлы приближаются!

Войска Мордора взглянули вверх, пытаясь понять, что может означать это знамение.

И тут появился Гваихир Ветробой и Землегон, его брат, величайшие из всех орлов Севера, самые могучие из потомков старого Торондора, что строил свои гнёзда на недосягаемых пиках Окраинных Гор, когда Средиземье было молодо. Позади них летели длинными стремительными вереницами все их вассалы северных гор, подгоняемые крепнущим ветром. Внезапно, оставив верхние воздушные струи, они устремились вниз, прямо на назгулов, и шум их широких крыльев, когда они проносились над головой, был подобен буре.

Но назгулы развернулись и бежали, и исчезли в тенях Мордора, услышав внезапный отчаянный призыв из Чёрной Крепости, и в тот же момент все войска Мордора дрогнули, сомнение сжало их сердца, их хохот стих, руки затряслись и ноги ослабели. Сила, которая гнала их вперёд и наполняла ненавистью и неистовством, была поколеблена, её воля оставила их, и, глядя теперь в глаза своих врагов, они видели смертоносный свет и трепетали.

Тогда все Полководцы запада громко крикнули, ибо сердца их исполнились средь тьмы новой надеждой. Рыцари Гондора, всадники Ристании, дунедаины Севера, тесно сомкнув ряды, бросились с осаждённых холмов на своих колеблющихся врагов, пронзая толпу жгучими ударами копий. Но Гэндальф поднял руки и опять воззвал ясным голосом:

— Стойте, люди Запада! Стойте и ждите! Это час рока.

И, едва он договорил, земля под их ногами качнулась. Затем, поднимаясь стремительно выше Башен Чёрных Ворот, выше гор, взметнулась в небо безбрежная тьма в сполохах пламени. Земля стонала и тряслась. Башни Клыков дрогнули, зашатались и рухнули, мощный крепостной вал осыпался, Чёрные Ворота легли в руинах и издалека, смутно, затем нарастая и поднявшись к облакам, донёсся рокочущий грохот, рёв и гулкое эхо крушения.

— Кончилось царство Саурона! — вымолвил Гэндальф. — Хранитель Кольца исполнил свой долг.