Властелин Колец

Яростно поднатужившись, Сэм вскочил, мгновенно обнажил меч, но — не мог сделать ничего Горлум и Фродо сцепились друг с другом. Горлум рвал одежду на хозяине, пытаясь схватить цепь и Кольцо. Возможно, это была единственная вещь, способная раздуть угасающие угольки сердца и воли Фродо: нападение, попытка вырвать у него его сокровище силой. Он отбивался с неожиданной яростью, которая поразила Сэма и Горлума тоже. Но даже так дело могло обернуться совсем по-другому, если бы сам Горлум не изменился; однако те страшные, одинокие, голодные и безводные тропы, которые он прошёл, гонимый всепожирающей страстью и неимоверным ужасом, оставили на нём тягостные следы. Он превратился в высохшую, умирающую от голода, измождённую тварь: лишь кости да туго натянутая землистая, желтоватая кожа. Глаза его горели неистовым огнём, но прежней хватки под пару его злобе у него уже не было. Фродо отшвырнул Горлума и поднялся, сотрясаемый крупной дрожью.

— На колени, на колени! — выдохнул он, прижав руку к груди так, что нащупал и схватил Кольцо через кожу прикрывавшей её рубахи. — На колени, ползучая тварь, и прочь с моей дороги! Твоё время кончено. Теперь ты не можешь предать меня или убить.

И тут внезапно, как тогда, у подножья Эмин Муила, Сэм увидел этих двух соперников в ином облике. Припавший к земле силуэт, чуть больше, чем тень живого существа, тварь полностью изничтоженная и потерпевшая окончательное поражение, однако исполненная отвратительного вожделения и неистовства, а перед ней стоит суровая, теперь уже недоступная для жалости фигура, одетая в белое, но держащая на груди огненное колесо. И оттуда, из огня, донёсся приказ:

— Прочь отсюда, и не тревожь меня больше! Если ты когда-либо коснёшься меня снова, ты сам кинешься в Роковой Огонь!

Съёжившаяся на земле тварь попятилась с ужасом, но одновременно и с неутолимой жаждой в моргающих глазах.

Потом это видение исчезло, и Сэм увидел стоящего с рукой на груди, тяжело дышащего Фродо и Горлума у его ног, на коленях, с широко раскинутыми по земле руками.

— Берегись! — крикнул Сэм. — Он прыгнет!

Он шагнул вперёд, потрясая мечом.

— Живей, хозяин! — выдохнул он. — Вперёд! Вперёд! Не теряйте времени. Я разделаюсь с ним. Вперёд!

Фродо взглянул на него, словно бы издалека.

— Да, я должен идти вперёд, — проговорил он. — Прощай, Сэм! Вот и конец. На Роковой Горе свершится судьба. Прощай!

Он повернулся и двинулся вверх по продолжающей подниматься дороге, шагая медленно, но прямо.

— Ну! — сказал Сэм. — Наконец-то я смогу покончить с тобой!

Он рванулся вперёд с обнажённым мечом, готовый к битве. Но Горлум не прыгнул. Он упал плашмя на землю и захныкал.

— Не убивай нас, — скулил он. — Не рань нас мерз-с-ской жестокой сталью! Оставь нас жить, да-с-с, пожить ещё немного. Пропажа пропала! Мы пропали. И когда Прелесть уйдёт, мы умрём, да, умрём в пыли. — Он скрёб длинными костистыми пальцами пепел на дороге и шипел: — Прах-х-х!

Рука Сэма дрогнула. Голова его пылала от гнева при воспоминании о причинённом зле. По правде говоря, следовало убить эту предательскую, душегубную тварь, такой приговор был справедлив и неоднократно ею заслужен; кроме того, это был единственный правильный поступок с точки зрения безопасности. Но в глубине сердца Сэма было нечто, мешавшее ему: он не мог ударить это лежащее в пыли существо, потерянное, уничтоженное, совершенно жалкое. Он сам, пусть совсем недолго, носил Кольцо, и теперь смутно догадывался об агонии, которая терзала ум и тело Горлума, порабощённого этим Кольцом, не способного больше найти в этой жизни мир или облегчение. Но Сэм не мог подобрать слов, чтобы выразить то, что он чувствовал.

— Ох, будь ты проклят, вонючка! — сказал он. — Убирайся! Вон! Я не верю тебе, и это так же верно, как то, что я с удовольствием отвесил бы тебе пинка, но проваливай. Или я раню тебя, да-с-с, мерзкой жестокой сталью!

Горлум поднялся на четвереньки, попятился на несколько шагов, потом повернулся и, только Сэм нацелился дать ему пинка, метнулся вниз по тропе. Сэм больше не обращал на него внимания. Он внезапно вспомнил про хозяина. Он провёл глазами вверх по дороге, но не увидел его. Тогда он быстро, насколько мог, заковылял следом. Если бы он обернулся, то увидел бы, что не успевший отбежать далеко Горлум опять повернул, а потом с неистовым светом безумия в горящих глазах, проворно, но осторожно, пополз следом, как скользящая среди камней тень.

Дорога шла вверх. Вскоре она снова и в последний раз повернула на восток и по уступу, пробитому в крутом боку конуса, достигла тёмного проёма в склоне Горы, двери Саммат Наур. Вдалеке, пронзая дымы и испарения, поднималось сейчас к югу солнце — тусклый, затуманенный, зловещий красный диск, но весь Мордор лежал вокруг Горы, как мёртвая, безмолвная, окутанная тенью страна, ожидающая какого-то страшного удара.

Сэм подошёл к зияющей пасти и заглянул в неё. Было темно и жарко, и воздух сотрясался от низкого рокота.

— Фродо! Хозяин! — позвал он.