Властелин колец

Наконец солнце зашло за Миндолуин, заполнив все небо огромным заревом, так что холмы как бы залило кровью; огонь отражался в реке, и трава Пеленнора краснела перед приходом ночи. В этот час закончилась великая битва на полях Пеленнора; и ни одного живого врага не осталось внутри Риммаса. Все были убиты или утонули в красной пене реки. Мало кто вернулся в Моргул или в Мордор, а в землю Харадрим пришли только отдаленные слухи – рассказы о гневе и ужасе Гондора.

Арагорн, Эомер и Имрахил ехали к воротам города; они так устали, что не чувствовали ни радости, ни печали. Они остались невредимы, ибо такова была их судьба, таковы искусство и мощь их рук, мало кто осмеливался противиться им или смотреть в их глаза в момент гнева. Но многие были ранены, искалечены или лежали мертвыми на полях. Топоры изрубили Фарлонга, сражавшегося в одиночку пешим; Дуилин из Мортонда и его брат были растоптаны насмерть, когда напали на мумаков, подведя своих лучников на расстояние выстрела, чтобы попасть животным в глаза. Не вернется и прекрасный Кирлуин в Пиннет Голин, не вернется в Гримолейд Гримболд, не покажется больше на севере суровый следопыт Хальбарад. Погибло много: славных и безвестных, капитанов и простых солдат. Это была великая битва, и невозможно полностью рассказать о ней. Так пел о ней будущий сказитель Рохана в песне о могилах Мундбурга.

Мы слышали рога, звенящие в горах, Мечи сияли в южном королевстве.

Кони скакали в Стонингленд, как Утренний ветер. Война разгоралась.

Там пал Теоден, могучий Тенглинг, К своим залам золотым и зеленым пастбищам, К северным полям он никогда не вернулся, Высокий повелитель войска. Хардинг и Гутлав, Дунхир и Деорвин, могучий Гримболд, Хирфара и Херубранд, Хорн и Фастрид Сражались и пали в далекой стране.

В могилах Мундбурга под насыпью они лежат Со своими союзниками, воинами Гондора.

Ни Хирлуин прекрасный к своим холмам у моря, Ни Форлонг старый в цветущие долины В Арнахе, его собственной стране не вернулись С торжеством; не вернулись высокие лучники Деруфин и Дуилин к своим темным водам Озера Мордонда в тени гор.

Смерть утром и конце дня забирала воинов.

Долго спят они под травой в Гондоре у великой реки.

Сейчас она серая, как слезы, а тогда была красной, Ревущая вода: окрашенная кровью пена горела на солнце; Маяки на холмах горели по вечерам; На Риммас Эчор выпала красная роса.

7. ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЕР ДЕНЕТОРА

Когда темная тень отступила от ворот, Гэндальф продолжал сидеть неподвижно. Но Пиппин вскочил на ноги, как будто с него спал огромный вес; он стоял, слушая звуки рогов, и ему казалось, что сердце его разорвется от радости. Никогда потом не мог он слышать отдаленные звуки рога без слез на глазах. И вдруг он вспомнил о своем деле и побежал вперед. В этот момент Гэндальф шевельнулся и что-то сказал Обгоняющему Тень и собрался проехать в ворота.

– Гэндальф, Гэндальф! – закричал Пиппин, и Обгоняющий Тень остановился.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Гэндальф. – В городе существует закон, по которому те, кто носит черное с серебром, должны оставаться в цитадели, если только сам повелитель не разрешит им уйти.

– Он разрешил, – сказал Пиппин. – Он отослал меня прочь. Но я испуган. Может случиться что-то ужасное. Я думаю, повелитель сошел с ума. Боюсь, что он убьет себя и Фарамира. Вы можете что-нибудь сделать?

Гэндальф посмотрел через разрушенные ворота на поля, откуда доносились звуки битвы. Он сжал кулаки.

– Я должен идти, – сказал он. – Черный всадник там, он может погубить все. У меня нет времени.

– Но Фарамир! – воскликнул Пиппин. – Он не мертв, а они сожгут его живьем, если их не остановить.

– Сожгут живьем? – переспросил Гэндальф. – Что это значит? Быстрее!

– Денетор пошел к могилам, – сказал Пиппин, – и взял с собой Фарамира. Он сказал, что все сгорит, а он не хочет ждать, и что они должны сделать погребальный костер и сжечь его и Фарамира. Он послал людей за дровами и маслом. Я сказал Берегонду, но боюсь, он не осмелится оставить пост: он на страже. И что он может сделать? – так закончил рассказ Пиппин; он протянул руки и дрожащими пальцами коснулся колена Гэндальфа. – Вы же можете спасти Фарамира?

– Может, и смогу, – сказал Гэндальф, – но если я это сделаю, боюсь, тогда умрут другие. Но так как никто не может помочь ему, должен идти я. Какое злое и печальное известие. Даже в сердце крепости враг сумел ударить нас: в этом я вижу его работу.

Приняв решение, он действовал быстро: подхватив Пиппина, он посадил его перед собой и повернул Обгоняющего Тень. Они поднимались по извилистым улицам Минас Тирита, и гул схватки усиливался за ним. Люди очнулись от отчаяния и страха, потрясали оружием и кричали друг другу: «Рохан пришел!» Собирались отряды, слышались команды; многие устремились вниз, к воротам.

Они встретили принца Имрахила, и он обратился к ним:

– Куда теперь, Митрандир? Рохиррим сражаются на полях Гондора! Мы должны собрать все силы.