Властелин колец

– Как я начал, так я буду продолжать. Мы на самом краю обрыва. Дрогнуть – значит и упасть. Пусть никто не отвергает сейчас мнения Гэндальфа, чья долгая борьба с Сауроном пришла к решающему пункту. Если бы не он, все давно уже было бы потеряно. Но я никому не приказываю. Пусть каждый выбирает добровольно.

Тогда сказал Элрогир:

– Мы для этого пришли с севера, и отец наш, Элронд, думает так же. Мы не повернем назад.

– Что касается меня, – сказал Эомер, – то у меня мало знаний этих глубоких материй, но мне они и не нужны. Я знаю – и с меня этого довольно,

– что Арагорн помог мне и моему народу, поэтому я помогу ему. Я пойду.

– Что касается меня, – сказал Имрахил, – я считаю Арагорна своим повелителем. Его желание – приказ для меня. Я тоже пойду… Но поскольку я пока исполняю обязанности повелителя Гондора, я должен подумать вначале о его людях. Некоторое благоразумие все же необходимо. Мы должны подготовиться к любой возможности. Мы можем победить, и пока на это есть надежда, Гондор должен оставаться под защитой. Я не хотел бы с победой вернуться в опустошенную страну и разрушенный город. А от рохиррим мы знаем, что на севере осталась большая вражеская армия.

– Это верно, – согласился Гэндальф. – И я не советую уводить из города весь гарнизон. Больше того, войска, которые бросят вызов Мордору, должны быть невелики. И они должны двигаться быстро. Поэтому я спрашиваю у капитанов: какой отряд мы сможем собрать, чтобы выступить не позже, чем через два дня? И воины этого отряда должны идти добровольно, зная ожидающую их опасность.

– Все устали, у многих раны, легкие и тяжелые, – сказал Эомер, – и у нас большие потери в лошадях, а это сложнее всего восполнить. Если мы должны выступить быстро, то я не могу повести больше двух тысяч, и оставив столько же на защиту города.

– Мы должны считать не только тех, кто сражался на этом поле, – сказал Арагорн. – Новые силы подходят из южных областей, так как берег теперь в безопасности. Два дня назад я послал четыре тысячи из Пелагира через Лоссарнак, и во главе их едет бесстрашный Ангбор. Если мы выступим через два дня, они будут здесь к этому времени. Еще многим я приказал подниматься вверх по реке в любых судах, какие они найдут; и с этим ветром они скоро будут тут, уже несколько кораблей прибыло в Харленд. Я считаю, что мы сможем повести с собой до семи тысяч всадников и пехотинцев и в то же время оставить в городе достаточный гарнизон для защиты от нападения.

– Ворота разрушены, – сказал Имрахил, – и мы не владеем достаточным мастерством для их восстановления.

– В Эреборе, в королевстве Дейна, есть такие мастера, – сказал Арагорн, – и если наши надежды не погибнут, я со временем пошлю Гимли, сына Глоина, за самыми лучшими мастерами горы. Но люди надежнее ворот, и никакие ворота не защитят от врага, если люди их покинут.

Так закончился совет капитанов: они решили выступить на второе утро с этого дня с семью тысячами, если смогут их собрать. Большая часть войска пойдет пешком из-за труднопроходимой местности. Арагорн возьмет две тысячи из тех, кого он привел с юга; Имрахил – три с половиной тысячи; а Эомер – пятьсот рохиррим, лишившихся коней, но пригодных к боевым действиям и пятьсот лучших всадников; будет и еще один отряд в пятьсот всадников, среди которых поедут сыновья Элронда, дунаданцев и рыцари Дол Амрота. Всего шесть тысяч пехотинцев и тысяча всадников. Главные силы рохиррим, под командованием Элфхелма перекроют западную дорогу против врага, оставшегося в анориене. Были немедленно посланы для сбора сведений быстрые всадники на север, на восток от осгилиата и на дорогу к Минас Моргулу.

И когда были подсчитаны силы и сделаны все приготовления, Имрахил неожиданно и громко рассмеялся.

– Это величайшая шутка в Гондоре, – воскликнул он. – С семью тысячами

– во времена могущества Гондора они послужили бы лишь авангардом армии – мы собираемся напасть на горы и неприступные ворота черной земли! Так ребенок может угрожать закованному в латы рыцарю своим луком из ивовой ветки! Если Повелитель Тьмы действительно знает так много, как вы утверждаете, Митрандир, не улыбнется ли он, вместо того, чтобы испугаться, и не раздавит ли нас мизинцем, как комара, пытающегося укусить его?

– Нет, он попытается увлечь комара в ловушку и отобрать у него жало,

– сказал Гэндальф. – И среди нас есть такие, которые для него опасней тысячей рыцарей в латах. Нет, он не улыбнется.

– И мы тоже, – сказал Арагорн. – Если это и шутка, то слишком горькая для смеха. Нет, это последний ход в опасной игре, и для одной стороны или для другой он будет означать конец. – Он выхватил Андрил, и лучи солнца отразились в лезвии меча. – Я не вложу его в ножны, пока не кончится последняя битва, – сказал он.

10. ЧЕРНЫЕ ВОРОТА ОТКРЫТЫ