Властелин колец

На следующий день – это был третий день с выступления из Минас Тирита

– войско двинулось по дороге на север. От перекрестка до Мораннона было около ста миль, и никто не знал, что ждет их в конце этого пути. Они двигались открыто, но осторожно, выставив впереди и по сторонам, особенно с восточного фланга, отряды разведчиков. С востока от дороги находились густые заросли и глубокие овраги и ущелья, за которыми начинались длинные угрюмые склоны Эфел Дуата. Погода оставалась прекрасной, держался западный ветер, но ничто не могло унести мглу и печальные туманы, нависшие над горами Тьмы, и за ними изредка поднимались столбы дыма.

Вновь и вновь Гэндальф посылал трубачей и герольдов, кричавших: «Идут повелители Гондора! Пусть все оставят эту землю или сдадутся им!» Но Имрахил сказал:

– Не говорите «повелители Гондора», говорите «король Элессар»! Ибо это правда, хотя он еще и не сел на трон. И эти слова заставят врага призадуматься.

И отныне трижды в день герольды провозглашали приход короля Элессара. Но никто не отвечал на этот вызов.

Тем не менее, хотя они двигались в видимом мире, на сердце воинов было неспокойно, и с каждой милей к северу предчувствия становились все сильнее. К концу второго дня после выхода от перекрестка они впервые встретили сопротивление: большое количество людей востока и орков попытались заманить в засаду авангард армии; это было в том самом месте, где Фарамир подстерег войско Харада, и дорога проходила по глубокой выемке. Но капитаны запада были предупреждены своими разведчиками, искусными людьми из Хеннет Аннуна, предводительствуемыми Маблунгом; и засада врага сама оказалась в ловушке. Всадники поскакали на запад и ударили врагу во фланг и сзади, и войско врага было разбито и бежало на восток.

Но эта победа не очень подбодрила капитанов.

– Это был всего лишь ложный выпад, – заметил Арагорн, – и его главная цель, как я думаю, убедить нас в слабости врага, чтобы потом еще сильнее ударить по нам.

С этого вечера появились назгулы и следили за каждым маневром армии. Они летели высоко, и их никто не видел, кроме Леголаса, и все же их присутствие ощущалось, как сгущающаяся тень, затмевающая солнце. И хотя Духи Кольца не спускались к войску запада и не издавали криков, ужас перед ними охватывал сердца воинов.

Так продолжалось безнадежное продвижение. На четвертый день после перекрестка, на шестой с выхода из Минас Тирита они наконец дошли к концу населенной земли; перед ними лежала пустыня, за которой находился Кирит Горгор; они могли разглядеть болота и пустыню, тянувшиеся к северу и западу до эмин муила. Так велик был ужас этого места, что некоторые воины дрогнули и не могли дальше двигаться на север.

Арагорн смотрел на них, и в глазах его был не гнев, а жалость: это были юноши из Рохана, из далекого вестфолда или семейные люди из Лоссарнаха, и для них Мордор с детства был символом зла, но нереальным… Легендой, для которой не было места в их простой жизни; и теперь они двигались так, будто ужасный сон стал реальностью, и не понимали, почему судьба привела их в такое злое место.

– Идите! – сказал Арагорн. – Но сохраните честь, если сможете, и не бегите! И я могу дать вам задание, чтобы хоть немного смягчить ваш позор. Двигайтесь на юго-запад, пока не придете к Каир Андросу, и если его все еще удерживает враг, как я считаю, отбейте его у врага, если сможете, и удерживайте, как последнюю защиту Гондора и Рохана!

Некоторые, устыдившись его милосердия, преодолели свой страх и продолжали путь; другие, услышав, что и они должны что-то сделать, приободрились и ушли в боевом порядке. И поскольку люди остались и у перекрестка, к черным воротам Мордора двинулось уже только около шести тысяч.

Теперь они двигались медленно, каждый час ожидая ответа на свой вызов, и держались вместе, посылая лишь небольшие отряды на разведку в стороны от главного войска. На пятый день после ухода с перекрестка они разбили лагерь и окружили его кострами. Они провели бессонную, тревожную ночь и были убеждены, что за ними наблюдает множество глаз. Слышался вой волков. Ветер стих, и воздух казался неподвижным. Они мало что видели: хотя небо было безоблачно и новолуние прошло четыре ночи тому назад, из земли поднимался дым и пар, и белый полумесяц луны был затянут туманом Мордора.

Становилось холодно. Утром снова поднялся ветер, но на этот раз он дул с востока и вскоре стал довольно сильным. Все ночные наблюдатели исчезли, земля казалась пустой. К северу, среди отвратительных ям лежали первые груды и холмы шлака, разбитых камней и сожженной земли – рвота Мордора; на юге теперь уже гораздо ближе возвышался Кирит Горгор; были видны черные ворота и две башни-зуба по обе стороны их. В последнем переходе капитаны свернули со старой дороги, изгибающейся на восток, избегая опасности, таящейся в холмах, и теперь приближались к Мораннону с северо-запада, как это сделал и Фродо.