Властелин Колец

Только раз в жизни я видел их издали, но я их узнал и знаю их имена, потому что под ними находятся Гномьи Копи, Казад-Дум, на эльфийском языке Мория, на всеобщем — Черная Бездна. Вон стоит Баразинбар, Багровый Рог, злой Карадрас; за ним — пики Серебряный и Тусклый: белоснежный Келебдил и серый Фануидхол, по-гномьи Зирак-зигил и Бундушатхур. Там Мглистые горы раздвигаются, и между длинных отрогов лежит в ущелье долина, которую никогда не забудет ни один гном: Азанулбизар, или Долина Димрилла. Эльфы называют ее Нандурион.

— Мы как раз идем в долину Димрилла, — сказал Гэндальв. — Если пройдем перевал, прозванный Багровыми Воротами, то на той стороне Карадраса спустимся по Ступеням Димрилла в гномью долину. Там озеро Зеркальное и ключевые истоки реки Серебрянки.

— Холодны ключи Кибиль-Налы, и темна вода Келед Зарама, — сказал Гимли. — У меня сердце замирает при мысли, что я скоро его увижу!

— Надеюсь, что увидишь и порадуешься, мой добрый гном, — сказал Гэндальв. — Но мы не сможем там задержаться. Из той долины мы пойдем вниз по Серебринке в Сокровенные Леса, оттуда — к Великой реке, а потом… — маг сделал паузу.

— А потом куда? — спросил Мерри.

— К концу Похода, в конце концов! — сказал Гэндальв. — Нечего далеко заглядывать. Порадуемся, что первый этап благополучно пройден. Давайте отдохнем здесь не только днем, а и ночь прихватим. В Холлине воздух целебный. Чтобы земля, на которой однажды жили эльфы, совсем их забыла, она должна пройти через большое зло.

— Это правда, — подтвердил Леголас. — Но эльфы этих мест были чуждым народом для нас, лесных жителей. Деревья и травы их не помнят. Одни камни их еще оплакивают. Я слышу: «Они нас добыли, они нас гранили, в постройках своих возносили… но они ушли». Да, их давно нет. Давно ушли в Гавань.

* * *

В то утро путники устроились в глубоком овраге, скрытом зарослями остролиста. Разожгли костер, и ужин-завтрак у них получился веселее, чем в предыдущие дни. Укладываться спать никто не спешил, потому что впереди была целая ночь: двигаться дальше они собирались не раньше вечера следующего дня. Только Арагорн был молчалив и озабочен. Посидев немного у костра вместе с остальными, он встал, поднялся по краю оврага, потом на ближайший каменистый гребень. Там он довольно долго стоял под деревом, вглядываясь в даль то в южном направлении, то в западном, и прислушиваясь. Потом вернулся к оврагу и сурово посмотрел сверху на развеселившихся друзей.

— Что случилось, Долгоброд? — окликнул его Мерри. — Что ты высматриваешь? Тебе не достает восточного ветра?

— Нет, — ответил их проводник. — Однако кой-чего в самом деле недостает. В Холлине я бывал во все времена года. Здесь давно нет двуногих обитателей, но остальные, особенно птицы, всегда жили. А сейчас полное молчание. Одни вы шумите, больше ничьих голосов не слышно на много миль вокруг, а от ваших — эхо слишком гулкое. Не пойму, что это значит.

Гэндальв поднял глаза, вдруг тоже заинтересовавшись.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил он. — Может быть, все разбежались от удивления, увидев четырех хоббитов и всю нашу компанию там, где редко встречаются двуногие?

— Будем надеяться, что так, — сказал Арагорн. — Но мне неспокойно и тревожно, как давно не было.

— Значит, придется быть осторожнее, — сказал Гэндальв. — Путешествуя со стражем-скитальцем, надо считаться с его соображениями, особенно если это — Арагорн. Кончайте беседу, отдыхайте молча. И надо выставить часового над оврагом.

Первая стража в тот день досталась Сэму. Арагорн присоединился к нему. Все остальные уснули. Наступила такая тишина, что даже Сэму стало не по себе. Дыхание спящих казалось громким, а когда пони взмахивал хвостом или переставлял ногу, звук получался почти оглушительный. Если Сэм шевелился, то слышал, как у него хрустят суставы. Мертвая тишина была под огромным чистым небом, по которому с востока беззвучно катилось солнце. Вдруг далеко на юге появилось темное пятно и стало расти, постепенно направляясь к северу, как клуб дыма, гонимый ветром.

— Что это, Долгоброд? На тучу не похоже, — прошептал Сэм, обращаясь к Арагорну.

Скиталец промолчал. Он, не отрываясь, смотрел в небо. Вскоре и Сэм понял, что это такое. Стаи птиц летели очень быстро, большими кругами и зигзагами, словно что-то искали на земле, все ближе и ближе.

— Ляг и замри! — свистящим шепотом вдруг сказал Арагорн, увлекая Сэма под куст, потому что от основной птичьей армии отделился целый полк и полетел прямо к оврагу, низко-низко над землей. Сэму эти птицы показались похожими на огромных ворон: они подлетали настолько плотной стаей, что за ними по земле катилась темная тень, а когда оказались над оврагом, раздался один громкий хриплый карк. Только после того, как птицы разделились и двумя клиньями унеслись на север и на запад, скрывшись из виду, Арагорн поднялся. Потом почти бегом спустился в овраг и разбудил Гэндальва.