Властелин Колец

Когда я бежал из Ортханка и предостерег тебя, маска была сорвана; во всяком случае, те, кто хотел знать правду, увидели его истинный облик. Игра Причмока стала рискованной. Он пытался постоянно удерживать тебя от дел, не допускать единения всех сил в Рохане, скрывать новости. Он был ловок: усыплял бдительность или сеял страх, в зависимости от того, с кем имел дело. Помнишь, как он упрямо настаивал на том, чтобы ни одного воина не освобождать от большой охоты на диких гусей на севере, когда появилась угроза с запада? Он требовал, чтобы Эомеру запретили преследование рыщущих по степи орков. Если бы Эомер не нарушил приказа Причмока, произнесенного устами короля, большая банда орков спокойно дошла бы до Исенгарда со своей бесценной добычей. Правда, добыча была не совсем та, которую Саруман всеми силами старается заполучить, но все-таки это были двое из нашего Отряда, посвященные в тайну, о которой я даже тебе, королю, не могу рассказать открыто. Тайна эта прямо связана с нашей последней надеждой. Страшна даже мысль о том, какие муки ожидали наших друзей, какие сведения вырвал бы у них Саруман и какую гибель это бы нам принесло!

— Я в большом долгу перед Эомером, — сказал Феоден. — У него верное сердце, хотя строптивый нрав.

— Знай, король, что у правды может быть искаженный облик, если смотреть на нее затуманенными глазами, — заметил маг.

— Мои глаза застилала слепота, — сказал Феоден. — Еще в большем долгу я перед тобой, гость мой. Ты пришел вовремя. Хочу одарить тебя, прежде чем мы выступим. Выбирай все, что хочешь. Все мое — твое. Одного только не отдам — меча своих предков.

— Вовремя ли мы пришли, покажет время, — ответил Гэндальв. — А что касается дара, король, — я выбираю то, что мне сейчас необходимо: быстрого и верного коня. Отдай мне Серосвета. Пока я его брал только на время, в долг, если можно так сказать. Сейчас я поеду на нем в опасный поход, брошу серебро против черни. Я бы не хотел рисковать тем, что мне не принадлежит. Кроме того, мы с этим конем уже связаны дружбой.

— Хорош твой выбор, — сказал Феоден. — Охотно дарю его тебе. Это ценный дар. Другого такого коня на свете нет. В нем — кровь великолепных скакунов прошлого. Таких больше не будет. А вас, остальные мои гости, прошу выбрать себе все, что надо, из моей оружейни. Мечи вам не нужны, но у нас найдутся шлемы и латы тонкой работы, их мои предки получили от властителей Гондора. Берите, и пусть эти доспехи служат вам верно!

* * *

Тут же служители принесли из оружейной сокровищницы блестящие латы и помогли их надеть Арагорну и Леголасу. Друзья также выбрали себе шлемы и круглые щиты с золотыми шишками, украшенные зелеными, красными и белыми камнями. Гэндальв лат не взял, а Гимли они не были нужны, ибо, даже если бы в Эдорасе что-нибудь нашлось на его рост, напрасно было среди людских доспехов искать кольчугу крепче, чем чешуйчатый панцирь, выкованный гномами в подземельях Одинокой горы на севере. Он взял кожаный шишак с железными полосами, хорошо сидевший на его круглой голове, и небольшой щит. На щите был нарисован белый конь в галопе на зеленом поле — герб рода Эорла.

— Пусть он надежно хранит тебя в бою! — сказал Феоден. — Этот щит сделали для меня еще при жизни короля Тенгла, когда я был мальчиком.

Гимли низко поклонился.

— Я с гордостью буду носить твой герб на щите, — ответил он и тут же добавил: — Коня лучше нести, чем на нем сидеть. Я бы хотел биться в пешем бою. Может быть, еще будет битва, где кони не понадобятся.

— Очень может быть! — ответил Феоден.

Король встал. Подошла Эовина с полным кубком вина.

— Ферту Феоден Хал! — произнесла она. — Прими этот кубок и выпей за удачный поход! Будь счастлив в пути и возвращайся в добром здравии!

Когда Феоден отпил из кубка, королевна по очереди обнесла им всех гостей. Перед Арагорном она задержалась и подняла на него ясный взгляд. Арагорн с улыбкой смотрел на красивое лицо. Принимая кубок, он дотронулся до ее руки и почувствовал, как дрогнули ее пальцы.

— Будь здрав, Арагорн сын Араторна! — произнесла она.

— Будь здорова, королевна Рохана! — ответил воин, но при этом нахмурился, улыбка сошла с его уст.

Все выпили по глотку из кубка, после чего король вышел к войску. Его уже ждали гвардия и герольды, все военачальники и полководцы, а также достойнейшие мужи Рубежного Края, прибывшие из ближайших селений.

— Слушайте, все! — объявил Феоден. — Ныне я выступаю, и быть может, это будет мой последний поход. Нет у меня больше сына. Единственный мой наследник, Феодред, погиб. Объявляю наследником Эомера, сына моей сестры. Если ни один из нас не вернется, выберите королем достойного, по своему разумению. Сейчас надо кому-нибудь позаботиться о тех, кто остается здесь. Я должен назначить наместника, который бы это сделал и временно правил моим именем. Кто из вас останется?

Никто из мужей не отозвался.

— Назовите имя того, кого хотели бы видеть наместником! Кому больше всего доверяют люди?

— Роду Эорла, — отозвался Гама.