Властелин Колец

— Я не разрешал тебе уходить, — сурово продолжал Гэндальв, — потому что еще не кончил. Ты поглупел, Саруман, и все же мне тебя жаль. Даже сейчас ты еще мог бы расстаться со злом, вернуться к здравому смыслу и послужить доброму делу. Но ты хочешь остаться у себя в башне и глодать сухие кости старых измен. Что ж, сиди! Но предупреждаю, что выйти будет трудно. Разве что Черные Руки с востока дотянутся сюда и выволокут тебя. А теперь слушай, Саруман! — Голос мага стал мощным и властным: — Я больше не Гэндальв Серый, которого ты предал. Я — Гэндальв Белый, вернувшийся из смерти. У тебя больше нет своего цвета, и я исключаю тебя из Мудрых и из Белого Совета! — Он поднял руку и звонким голосом раздельно произнес: — Саруман, твой жезл сломан!

Раздался треск, посох раскололся в руках Сарумана, набалдашник его покатился под ноги Гэндальву.

— Вон! — приказал Гэндальв.

Саруман вскрикнул, попятился и скрылся. В эту же минуту тяжелый блестящий предмет, брошенный сверху, просвистел в воздухе, задел решетку балкона, от которой едва успел отойти Саруман, пролетел на волосок от головы Гэндальва и ударился о ступеньку у ног мага. Железная балконная решетка зазвенела и сломалась, каменная ступенька разлетелась вдребезги, но темный полупрозрачный шар, в котором просвечивало багровое ядро, оставшись невредимым, покатился вниз. Когда он был уже на краю глубокой лужи, Пипин бросился вперед и схватил его.

— Негодяй! Убийца из-за угла! — закричал Эомер.

Гэндальв не двинулся с места.

— Это не Саруман, — сказал он. — Саруман ничего не бросал и не приказывал бросать. Падало из верхнего окна. Похоже, это прощальный привет Причмока, только он не попал в цель.

— Не попал, потому что не сумел быстро решить, кого сильней ненавидит, тебя или Сарумана, — предположил Арагорн.

— Очень может быть, — сказал Гэндальв. — Эти двое немного радости получат, оставшись наедине не по своей воле. Загрызут друг друга словами. Справедливое наказание, однако. Выбраться живым из Ортханка для Причмока будет незаслуженным счастьем… Эй, хоббит, отдай-ка его мне! — крикнул он вдруг, резко повернувшись и заметив, как Пипин с трудом взбирается на ступеньки с тяжелым предметом. — Я не просил тебя его поднимать.

Маг быстро сбежал по ступеням навстречу хоббиту, почти вырвал у него из рук темный шар, завернул в полу своего плаща.

— Уж я о нем позабочусь. Саруман сам ни за что бы его не выбросил!

— Может, у него там еще что-нибудь есть на выброс, — буркнул Гимли. — Если ваш разговор кончен, давайте отойдем так, чтобы в нас не попали!

— Кончен, — ответил Гэндальв. — Пошли!

* * *

Они повернулись спиной к дверям Ортханка и сошли вниз. Всадники радостно приветствовали своего короля и уважительно — Гэндальва. Чары Сарумана рассеялись. Все видели, как он вернулся по приказу Гэндальва, а потом, когда его прогнали, сник и почти уполз.

— Вот так. Одно дело сделано, — сказал Гэндальв. — Сейчас надо разыскать Древесника и рассказать ему, как все решилось.

— Он сам, наверное, уже догадался, — предположил Мерри. — Разве могло быть иначе?

— Вряд ли, — ответил маг. — Но все висело на волоске. У меня были свои способы, чтобы с ним справиться, как благородные, так и не очень. Во-первых, я должен был убедить Сарумана, что чары его голоса ослабли. Нельзя одновременно быть и тираном, и советником. Созревший заговор перестает быть тайным. И он попал в ловушку, пытаясь опутать каждую жертву отдельно, в то время как другие слышали. Во-вторых, я дал ему в последний раз возможность выбрать, причем, честно, — предложил разорвать союз с Мордором, отказаться от своих планов, исправить содеянное, помочь в наших замыслах. Он лучше, чем кто-либо, знает наши трудности, мог бы помочь во многом. Но он отверг предложение, чтобы удержать Ортханк. Не хочет он служить, хочет властвовать. Сейчас дрожит от страха перед Тенью Мордора, но все еще обманывает себя, надеется оседлать бурю и уцелеть. Несчастный безумец! Если рука Мордора протянется до Исенгарда, она его раздавит. Мы снаружи не можем повалить Ортханк, но Саурон… Кто знает, каково его могущество?

— А если Саурон не победит, что ты сделаешь с Саруманом? — спросил Пипин.

— Я? Ничего, — ответил Гэндальв. — Мне власть не нужна. Что с ним будет, я тоже не знаю. Мне до боли обидно, что столько силы, которая когда-то была доброй, пропадает зря в этой башне. Но для нас события вполне удачно складываются. Странные повороты делает иногда колесо судьбы. Как часто ненависть сама себя ранит. Я думаю, что даже если бы мы заняли Ортханк, то не нашли бы там большей ценности, чем та, которой Причмок в нас швырнул.

В это время отчаянный пронзительный крик донесся из открытого верхнего окна башни и оборвался.

— Кажется, Саруман того же мнения, — заметил Гэндальв. — Идемте отсюда, пусть сами разбираются.

И они вернулись к разбитым воротам. Тут же из тени вышел Древесник, а с ним десятка полтора энтов. Арагорн, Леголас и Гимли смотрели на них с изумлением.