Властелин колец

— Когда ты думаешь переехать ко мне, Сэм?

Сэм замялся.

— Не обязательно ехать прямо сейчас, если не хочешь, — сказал Фродо. — Но старик твой будет рядом, а вдова Грайни приглядит за ним не хуже твоего.

— Не то, господин Фродо… — пролепетал Сэм и залился алым.

— Что же тогда?

— Рози… Роза Хлопкинс, — выдавил Сэм. — Ей, бедняжке, не очень-то понравилось, что я за границу ездил; но я не говорю — и она молчит. А я не говорил, потому что сперва надо было с делами разобраться. Но теперь я спросил, а она и отвечает: «Год ты уже потерял — зачем ждать дольше?» ''Потерял? — говорю. — Я бы этого не сказал». Однако я понял, про что она. Я точно пополам рвусь, сударь.

— Вот теперь понял, — проговорил Фродо. — Ты хочешь жениться и хочешь жить со мной в Торбе. Но, милый Сэм, чего же проще? Женись поскорей и перебирайся вместе с Рози. В Торбе всем места хватит.

Так и сделали. Сэм Гискри женился на Рози Хлопкинс весной 1420 года (который запомнился также своими свадьбами), и они переехали в Торбу. И если Сэм почитал себя счастливым — Фродо был стократ счастливей; ибо не было в Крае другого хоббита, за которым ухаживали бы с такой заботой. Он жил спокойно и тихо, много писал и разбирал записки — свои и Бильбо.

Мерри и Пин некоторое время жили вместе в Зайгорде, и то и дело наезжали в Торбу. Юные Странники щеголяли песнями, рассказами, пышными нарядами, а более всего — удивительной дружбой. Народ звал их «барами», не имея в виду ничего дурного; ибо сердца согревались, видя их — едущих в сияющих кольчугах, со смехом и песнями дальних стран; и, хоть и были они теперь высоки и прекрасны, они совсем не изменились — только говорить стали красивей, да были веселы и общительны, как никогда.

Фродо и Сэм, однако, вернулись к простой одежде — разве только набрасывали, когда надо, серые плащи, совсем поношенные, но с очень красивыми застежками; а господин Фродо носил еще белый алмаз на цепочке, которую он все время перебирал.

Дела шли хорошо, и обещали идти еще лучше; Сэм был так счастлив и занят, как только может пожелать хоббит. Ничто не испортило ему года — лишь смутная тревога за хозяина. Фродо совсем не интересовался делами Края, и Сэм страдал, замечая, как мало славы достается хозяину в его собственной стране. Мало кто знал о его подвигах; восхищение и уважение всех были отданы господам Мерриадоку и Перегрину и (если б Сэм знал это!) ему самому. А осень, вдобавок, затемнила тень давней беды.

Как-то вечером Сэм зашел в кабинет и обнаружил, что хозяин выглядит очень странно. Он был бледен, и глаза его будто смотрели за тридевять земель.

— Что с вами, господин Фродо? — взволновался Сэм.

— Я ранен, — отвечал тот. — Ранен; ей никогда не затянуться.

Но потом он оправился и на другой день, казалось, совсем пришел в себя. Сэм так и думал — пока не припомнил, что было это шестого октября. Два года назад в этот день была тьма в лощине у Заверти.

Шло время, и настал 1421 год. В марте Фродо опять заболел, но огромным усилием скрыл это от Сэма — у него и без того хватало о чем думать. Двадцать пятого марта у него и Рози родился первенец.

— Не знаю, что делать, господин Фродо, — разводил руками счастливый отец. — Мы с Розой, понимаете, решили назвать его Фродо — с вашего позволения, конечно; но это не он, — это она. Чудная малышка, скажу я вам, вылитая Рози… Но как её назвать — ума не приложу.

— Есть старый обычай, Сэм, — сказал Фродо. — Выбери имя цветка — вроде Розы. Половину девочек в Крае зовут так, и что может быть лучше?

— Так-то оно так, господин Фродо, — вздохнул Сэм. — Я слыхал много имен за время пути, но, сдается мне, все они слишком велики, чтобы таскать их каждый день. Старик мой — тот говорит: «Пусть будет коротким, тогда вам не придется его укорачивать, чтобы пользоваться». Но если имя цветочное — тогда мне все равно, какой оно длины; только цветок должен быть красивым: она, понимаете, и сейчас красива, а будет ведь еще красивее!

Фродо на миг задумался.

— Слушай-ка, Сэм, что ты скажешь об эланоре — помнишь золотистый цветок на Кургане Амрос в Лориэне?

— А ведь снова вы правы, сударь! — воскликнул Сэм. — Этого-то я и хотел!

Близилась осень 1421 года — малютке Эланор было почти шесть месяцев — когда Фродо позвал Сэма в кабинет.

— В четверг День Рожденья Бильбо, Сэм, — сказал он. — Он обойдет Старого Хвата: ему будет сто тридцать один!

— Само собой обойдет! — заявил Сэм. — Он чудо!

— Вот что, Сэм, — продолжал Фродо. — Я хочу повидать Розу и узнать, может ли она отпустить тебя, чтобы мы с тобой поехали вместе. Ни далеко, ни надолго ты, сейчас, конечно, не поедешь… — задумчиво и немного грустно проговорил он.

— Если это не слишком далеко, господин Фродо…

— Нет, конечно. Не волнуйся. Ты сможешь проводить меня. Скажи Розе, что уедешь ненадолго, не больше, чем на две недели; и вернешься живым.

— Хотел бы я вместе с вами в Светлояр поехать, господин Фродо — и господина Бильбо повидать, и все другое, — сказал Сэм. — А только единственное место, где мне сейчас на самом деле хочется быть — так это здесь, сударь. Я точно пополам рвусь.