Властелин колец

— Так думал и я — когда-то. Но рана слишком глубока, Сэм. Я старался спасти Край, и он спасен — но не для меня. Так часто бывает, Сэм, когда то, что любишь, в опасности: кому-то приходится отрекаться от него, оставлять его — чтобы другие могли им владеть. Но ты мой наследник: все, что у меня было и могло бы быть, я оставляю тебе. И у тебя есть Роза и Эланор; придут и Фродо-младший, и крошка Рози, и Мерри, и Золотинка, и Пин… и другие, быть может. Твои руки и мудрость понадобятся всюду. Ты будешь самым знаменитым садовником в истории; и будешь читать Алую Книгу и хранить память об ушедшей Эпохе, чтобы народ помнил о Великой Опасности и любил любимую землю еще крепче. Ты будешь занят и счастлив, как никто — пока длится твоя часть Сказки. А теперь едем, проводи меня!

Эльронд и Галадриэль двинулись вперед; ибо Третья Эпоха окончилась, и Время Колец миновало, и пришел конец сказкам и песням тех дней. А с ними уходили и Перворожденные, которым отныне не было места в Средиземье; и среди них в печали, которая, однако, была блаженной, а не горькой, ехали Сэм, Фродо и Бильбо — и эльфы радостно привечали их.

Хотя они ехали по Краю весь вечер и всю ночь, никто, кроме диких зверей, не видел их; да какой-нибудь запоздалый путник примечал: то ли быстрый промельк между деревьями, то ли блики лунного света, бегущие по траве. А они выехали из Края, держась Западного Взгорья, поднялись на Крепостные Холмы — и увидели дальнее Море; так доехали они наконец до Серебристой Гавани.

У ворот навстречу им вышел Цирдан-Корабел. Он был очень высок и стар, с длинной седой бородой и глазами острыми и ясными, как звезды. Он поклонился и сказал:

— Все готово.

Потом Цирдан ввел их в Гавань — там стоял белоснежный корабль, и на причале, рядом с высоким серебристым конем, ждал их одетый в белое человек.

Он повернулся и пошел к ним — и Фродо увидел, что на руке Гэндальфа открыто надето Третье Кольцо, Нария, и камень в нем пылает алым огнем. И те, кто уходил, возрадовались, ибо поняли, что Гэндальф взойдет на корабль вместе с ними.

Но Сэм совсем закручинился: расставание было горьким — но вдвое горше будет долгое одинокое возвращение. Но когда они стояли на пристани, и эльфы всходили на борт, и все уже готовы были уйти, в великой спешке прискакали Мерри и Пин. И Пин засмеялся сквозь слезы.

— Ты уже пытался однажды удрать от нас, Фродо, — сказал он, — и ничего у тебя не вышло. На сей раз это почти тебе удалось — но опять не вышло. И выдал тебя не Сэм, а сам Гэндальф.

— Да, — подтвердил Гэндальф. — Потому что назад лучше ехать троим, чем одному. Ну, милые друзья, здесь, на берегу Моря, братство наше кончается. Живите в мире! Я не скажу: не плачьте, ибо не все слезы — грех.

Фродо поцеловал Мерри и Пина, и последним — Сэма, и поднялся на борт; взвились паруса, подул ветер — и корабль медленно заскользил по длинному заливу; и свет Фиала Галадриэли, который держал Фродо, замерцал и пропал. А корабль вышел в Море и поплыл на запад, пока наконец в ночном дожде Фродо не ощутил нежного благоухания и не услышал пения, плывущего над водой.

И тогда ему показалось, что, будто в его сне в доме Бомбадила, серая пелена дождя обернулась серебристым стеклом и раскатилась, и он увидел белые берега, а далеко за ними — весенний край в лучах восхода.

Но для Сэма, когда он стоял в Гавани, сумерки сгустились во тьму; он глядел на серое море — и видел лишь тень на воде, что скоро исчезла на западе. Так простоял он почти всю ночь, слушая вздохи и ропот волн на берегах Средиземья; и шум их глубоко проник в его сердце. Рядом с ним стояли Мерри и Пин — и тоже молчали.

Наконец три товарища повернулись и, не оглядываясь, медленно поехали к дому; они ни слова не сказали друг другу, но каждый находил успокоение в друзьях — а дорога была долгой и серой.

В конце концов, они перевалили через Взгорье и ехали Западным Трактом. Мерри и Пин поскакали в Забрендию; они уже пели на скаку. А Сэм свернул к Приречью и в сумерках подъехал к Холму — в Торбе было светло и тепло, ужин стоял на столе, и его ждали. Роза ввела его внутрь, усадила в кресло и положила крошку Эланор ему на колени.

Он глубоко вздохнул.

— Ну, вот я и вернулся, — сказал он.

Приложения

Добавление А

Хроники Королей и Правителей

Об источниках большинства фактов, включенных в Добавления, в особенности от А до Д — см. Заметки в конце Пролога.

Третий раздел Добавления А исходит, возможно, от гнома Гимли, который поддерживал дружбу с Перегрином и Мерриадоком и часто встречался с ними в Гондоре и в Роханде.