Властелин Колец: Две Крепости

Голлум исчез. Он отсутствовал некоторое время, и Фродо после нескольких кусочков лембаса устроился поудобнее на коричневом папоротнике и уснул. Сэм смотрел на него. Утренний свет только начал рассеивать тень под деревьями, но Сэм очень ясно видел лицо своего хозяина, видел его руки, неподвижно лежащие на земле. Сэм внезапно вспомнил, как Фродо лежал без памяти в доме Элронда после своей ужасной раны. Тогда, дежуря у постели хозяина, Сэм заметил, что временами в нем вспыхивал какой-то слабый свет; теперь же этот свет казался яснее и сильнее. Лицо Фродо было мирным, следы страха и беспокойства исчезли; но он выглядел старым, старым и прекрасным, как будто прошедшие годы обнажили скрытую ранее красоту, хотя черты лица и не изменились. Сэм покачал головой и пробормотал:

— Я люблю его. В нем что-то просвечивает насквозь, но все же я люблю его.

Голлум скоро вернулся и тронул Сэма за плечо. Взглянув на Фродо, он закрыл глаза и беззвучно отполз. Спустя несколько мгновений Сэм присоединился к нему и обнаружил, что Голлум что-то жует и бормочет. На земле рядом с ним лежали два кролика, на которых он жадно поглядывал.

— Смеагол всегда помогает, — сказал он. — Он принес кроликов, хороших кроликов. Но хозяин уснул; может, Сэм тоже хочет спать. Он не хочет кроликов? Смеагол старается помочь, но он не может за минуту поймать кроликов.

Сэм, однако, не имел никаких возражений против кроликов и так и сказал. Во всяком случае, против приготовленных кроликов… Все хоббиты умеют готовить, они начинают учиться этому искусству раньше, чем искусству чтения (которое, кстати, немногим и удается одолеть); но Сэм был хорошим поваром даже по представлениям хоббитов и еще более овладел этим искусством во время путешествия. Он все еще с надеждой носил в своем мешке кухонную утварь: огниво с кремнем и две кастрюльки (меньшая внутри другой), в которых лежали деревянная ложка, короткая вилка с двумя зубцами и несколько небольших вертелов; а на самом дне мешка лежало в маленьком плоском деревянном ящичке главное сокровище — соль. Но Сэму нужен был огонь и кое-что еще. Но он немного подумал, потом вычистил и наточил свой нож и принялся потрошить кроликов. Он не собирался оставлять спящего Фродо в одиночестве даже на несколько минут.

— А теперь, Голлум, — сказал он, — у меня есть для тебя работа. Наполни эти кастрюли водой и принеси сюда!

— Смеагол принесет воду, да, — ответил Голлум. — Но для чего хоббиту нужна вода? Ведь он напился и умылся.

— Не твое дело, — ответил Сэм. — Если не можешь догадаться, то скоро увидишь. И чем скорее ты принесешь воду, тем скорее узнаешь. Не разбей мои кастрюли, иначе я сделаю из тебя фарш.

Пока Голлум ходил за водой, Сэм еще раз подошел к Фродо. Фродо по-прежнему спокойно спал, но на этот раз Сэм был поражен худобой его лица и рук.

— Слишком худой и истощенный, — пробормотал он. — Нехорошо для хоббита. Приготовлю кролика и разбужу его.

Сэм сгреб в груду сухой папоротник, а потом на склонах лощины собрал сухие ветви и кору. Он вырезал несколько квадратов дерна у подножия склона на краю зарослей папоротника и в образовавшееся углубление уложил дрова. Затем достал огниво, и вскоре уже горел небольшой костер. Он почти не давал дыма, но зато распространял приятный запах. Сэм как раз склонился над костром, защищая его и подкладывая большие куски дров, когда вернулся Голлум, осторожно неся кастрюли и что-то бормоча.

Он поставил кастрюли и вдруг увидел, что делает Сэм. Голлум испустил резкий свистящий возглас, одновременно испуганный и сердитый.

— Ах! С-с-с… Нет! — воскликнул он. — Нет! Глупый хоббит, дурак, да, дурак! Он не должен делать так!

— Что не должен делать? — удивленно поинтересовался Сэм.

— Не делать эти отвратительные красные языки, — свистел Голлум. — Огонь, огонь! Он опасен, да, опасен! Он обжигает, он убивает. И он приведет врагов. Да, приведет.

— Думаю, что нет, — сказал Сэм. — Разве что ты бросишь на него сырую траву и заставишь тлеть. Но я, во всяком случае, собираюсь рискнуть. И хочу тушить этих кроликов.

— Тушить кроликов! — в отчаянии взвыл Голлум. — Сжечь прекрасное мясо, которое принес Смеагол, бедный, голодный Смеагол! И для чего? Для чего, глупый хоббит? Они молоды, они нежны, они вкусны. Ешь их, ешь их!

Он схватил ближайшего кролика, уже выпотрошенного и лежавшего у огня.

— Ну, ну! — сказал Сэм. — Каждому свое. Ты давишься от нашего хлеба, а я от сырого кролика. Если ты отдал мне кроликов, они мои, и я могу приготовить их, как хочу. И тебе не нужно следить за мной. Иди поймай другого кролика и ешь его так, как тебе нравится, — где-нибудь подальше, чтобы я не видел. Тогда ты не будешь видеть огонь, а я не буду видеть тебя, и мы оба будем довольны. Я прослежу, чтобы костер не дымил, если тебя это беспокоит.

С ворчанием Голлум отошел и отполз в папоротники. Сэм занялся кастрюлями.