Властелин колец

– Ты не понимаешь, о чем просишь, более того — даже представить не можешь, что ждет вас на этом пути, — остановил его Элронд. — Иначе ты так не говорил бы.

– А Фродо — может? — вмешался Гэндальф, неожиданно став на сторону Пиппина. — А кто–нибудь из нас? Да если бы эти хоббиты ясно видели, какие их ждут опасности, они бы из дому побоялись высунуться! Но им все равно хотелось бы пойти с Фродо, и они сгорали бы со стыда, что им недостало храбрости. Это оставило бы в их сердце след на всю жизнь. Я думаю, Элронд, здесь лучше полагаться на их дружбу, чем на мудрость, пусть даже великую. Ну, скажем, ты пошлешь Глорфиндэла. И что с того? Он все равно не сможет штурмом взять Черную Башню и не пробьет Фродо дорогу к Огню. Такой силы нет ни у него, ни у кого–либо другого.

– Это серьезный довод, — помедлил Элронд, — но сам по себе он меня не убеждает. Сердцем я вижу, что в Заселье уже проникло зло. Я собирался послать этих двоих обратно и предупредить хоббитов об опасности. Они могли бы кое–что сделать — ведь они знают, как говорить со своим народом. В любом случае я считаю, что младший, Перегрин Тукк, должен остаться. Сердце мое противится его уходу.

– Тогда, досточтимый Элронд, тебе придется запрятать меня в темницу или завязать в мешок и так отправить домой, — запротестовал Пиппин. — А не сделаешь этого — пойду с Отрядом, и все!

– Что ж, быть по сему. — Элронд тяжело вздохнул. — Будем считать, что Девятеро у нас есть. Через семь дней Отряд должен выступить.

Меч Элендила был откован заново; эльфы–кузнецы украсили его клинок насечкой, изображавшей семь звезд между полумесяцем и лучащимся солнцем[244], а вокруг вырезали множество рун, ибо Арагорн, сын Араторна, отправлялся на войну к границам Мордора. Ярко сверкал этот Меч, Перекованный Заново; багряными бликами сияло на нем солнце, холодом отливала луна, острие было твердо и отточено. Арагорн дал ему новое имя; теперь его меч звался Андарил[245]

 — Пламень Запада.

Арагорна и Гэндальфа в эти дни постоянно видели вместе: они то прохаживались, то сидели рядом, обсуждая дорогу и подстерегающие на пути опасности, то изучали замысловатые линии старинных карт и своды преданий, хранившиеся в Доме Элронда. Иногда Фродо присоединялся к ним, но, уверенный, что опытные друзья и так доведут его куда положено, предпочитал коротать время в обществе Бильбо.

По вечерам хоббиты переходили в Зал Пылающего Огня; там, среди множества других легенд, они услышали наконец историю о Берене, Лутиэн и спасении Великого Камня из рук Врага, услышали целиком, от начала и до конца. Но днем, когда Мерри с Пиппином разгуливали в саду, Фродо и Сэм неизменно удалялись к Бильбо, в его каморку. Там Бильбо читал им главы из книги (которая, судя по всему, была еще ох как далека от завершения!) или декламировал свои стихи, а то заставлял Фродо еще раз пересказать свои приключения и делал в тетради какие–то заметки.

Утром последнего дня Фродо пришел к Бильбо один. Старый хоббит выдвинул из–под кровати деревянный сундук и, подняв крышку, принялся рыться на дне.

– Вот твой меч, — сказал он наконец, поднимая голову. — Правда, как ты знаешь, он сломался. Я взял его на хранение, но забыл сходить к кузнецам, чтобы они его починили. А теперь поздно. Может, этот возьмешь? — И он извлек из сундука короткий меч в потертых кожаных ножнах, покрытых густой пылью. Но клинок, остро отточенный и тщательно отполированный, блеснул неожиданно холодно и ярко.

– Жало! — объявил Бильбо и почти без усилия глубоко всадил меч в деревянную балку. — Хочешь — бери. Мне оно больше, как я понимаю, не понадобится…

Фродо рассыпался в благодарностях.

– Еще не все! — остановил его Бильбо, вынимая из сундука не по размеру тяжелый сверток. Развернув многочисленные тряпки, он достал из них маленькую кольчугу. Кольца прилегали друг к другу тесно–тесно, так что кольчужка казалась мягкой и тонкой, как полотно, но одновременно холодила кожу, как лед, и была на первый взгляд прочнее стали. Усыпанная бриллиантами, она переливалась, точно серебро в лунную ночь. Был в свертке и пояс — из хрусталя и перламутра.

– Миленькая, правда? — спросил Бильбо, встряхивая кольчугу и поднося к свету. — А какая полезная! Это гномья кольчуга. Подарок Торина. Когда я уходил, то забрал ее из Мичел Делвинга и взял с собой. Я вообще унес все, что у меня оставалось на память от того Путешествия, кроме Кольца. Надевать я ее больше не стану, так что она мне ни к чему. Так только, изредка полюбоваться… А ты надень, попробуй! Ты ее и не почувствуешь.

– Да я боюсь… боюсь, глупо она будет на мне выглядеть, — усомнился Фродо.

– Вот и я когда–то испугался, — весело сказал Бильбо. — Но мало ли кто как выглядит! Ты вполне можешь носить ее под одеждой. Ну–ка! Это будет наша общая тайна. Смотри, никому ни слова! А мне будет спокойнее, если я буду знать, что она на тебе. Думаю, она даже кинжалы Черных Всадников могла бы отразить, — закончил он шепотом.

– Ладно, беру, — согласился Фродо.