Властелин колец

Бильбо облачил его в кольчугу и пристегнул к сверкающему поясу Жало; затем Фродо натянул поверх своей новой амуниции старые штаны, рубашку и куртку.

– С виду хоббит как хоббит, — сказал Бильбо. — Но теперь ты уже не таков, каким кажешься!.. Н–да!.. В общем, все. Удачи! — Он отвернулся к окну и попытался изобразить беспечное насвистывание.

– Прямо не знаю, как тебя и благодарить. Спасибо тебе, Бильбо, спасибо и за подарки, и за всю твою прежнюю доброту, — сказал Фродо, тронутый до глубины души.

– Никаких благодарностей не надо. — И старый хоббит похлопал его по спине. — Ого! Да тебя теперь опасно трогать! Только сунься — все руки отобьешь!.. О чем я бишь?.. Ах да. Так вот, хоббиты должны держаться вместе. А Бэггинсы — в особенности. Взамен я у тебя потребую только одного: береги себя! И запоминай все новое, что услышишь: всякие разности, диковины, старые песни и особенно легенды. А я к твоему возвращению постараюсь дописать книгу. Я бы и еще одну не отказался накропать — хватило бы только времени…

Он оборвал себя и снова отвернулся к окну, тихонечко напевая:

Когда сижу у очагаИ думаю при этомПро лес и пышные луга,Что зеленели летом,

И про осеннюю листвуС летящей паутинкой,Про пожелтевшую травуИ лужицу со льдинкой,

Когда сижу у очага —Мне как–то грустновато,Что скоро выпадут снегаИ нет к весне возврата.

Как мало видеть вышло мне!Теперь я понимаю,Что в каждой роще по веснеЛиства уже иная.

И вот сижу и пью вино,И хочется умчатьсяЗа теми, что ушли давно,

И к тем, что постучатся.

Так день за днем я провожу —И заедает скука:Воспоминаний ход слежуИ ожидаю стука.

Одни и те же вижу сны —И не могу очнуться;Когда ж из дальней стороны

Ко мне друзья вернутся?[246]

Был холодный и хмурый день конца декабря. Восточный ветер гнул голые ветви и раскачивал черные сосны на склонах холмов. Рваные темные тучи неслись прямо над головой. Когда засерели безрадостные тени раннего вечера, Отряд стал готовиться к выходу. Выступать решили в сумерках: Элронд посоветовал по возможности идти под покровом ночи до тех пор, пока Ривенделл не останется далеко позади.

– Бойтесь слуг Саурона, — сказал он. — У них зоркие очи. Вести о поражении Всадников наверняка уже достигли Черного Властелина, и он, должно быть, вне себя от ярости. Скоро северные земли наполнятся соглядатаями — и пешими, и крылатыми. Даже небу вы не должны верить.

Отправляющиеся в путь не стали вооружаться до зубов: они полагались на тайну, а не на удачу в бою. Арагорн взял с собой только Андарил, облачился же в обычную одежду странствующего Следопыта — потрепанную, коричнево–зеленую. У Боромира тоже был при себе меч, очень напоминавший Андарил, но не столь прославленный, а кроме меча — щит и боевой рог.

– Звук у него чистый, громкий и далеко разносится по горным долинам. Заслышав его, враги Гондора сразу обращаются в бегство, — похвалил свой рог Боромир и, поднеся его к губам, протрубил в него[247]. Над долиной, от скалы к скале, заметалось эхо, да такое, что все обитатели Ривенделла, где они в этот миг ни находились, побросали свои дела и вскочили на ноги.

– Остерегайся трубить в рог понапрасну, Боромир, — молвил Элронд. — Не подноси его к устам, пока не окажешься у границ своей страны и пока великая нужда не заставит тебя![248]

– Может, я и послушаю твоего совета, — ответил Боромир. — Но доныне я всегда трубил в него перед тем, как отправиться в поход, протрубил и теперь. Дорога нас ожидает темная, и все же я вступлю на нее как воин, а не как вор!

Только гном Гимли открыто облачился в кольчугу, короткую, из стальных колец: гномы не замечают тяжести. Вместо меча он был вооружен топориком с небольшим широким лезвием.

У Леголаса за спиной висел лук с колчаном, а у пояса — длинный серебристый кинжал. Молодые хоббиты взяли с собой мечи, найденные в древнем Кургане, а Фродо — только Жало; кольчугу, как и советовал Бильбо, он спрятал под одеждой. Гэндальф, как всегда, был при посохе; но на этот раз его снаряжение дополнил эльфийский меч Гламдринг, близнец Оркриста, оставшегося лежать на груди Торина в могиле под Одинокой Горой.

Элронд снабдил всех девятерых теплой одеждой, куртками и плотными плащами с меховой оторочкой. Запасы — еду, одежду, одеяла и прочее — погрузили на пони, того самого несчастного пони, которым хоббиты обзавелись еще в Бри.