Властелин воли

– Небольшая, миттельшнауцер. К сожалению, сейчас нет снега и льда на тротуарах… нужен препарат…

– Я понял, – мгновенно среагировал резидент, – я сегодня же позвоню в Лэнгли, в нашу лабораторию. Что-нибудь подберут.

– И еще, Бенджамин, об этом оружии пронюхали арабы-террористы и что-то уже там готовят…

– А вот это серьезно. Даже если им не удастся захватить оружие, то они сильно осложнят нашу операцию. Постарайтесь получить по ним максимально полную информацию.

– Хорошо. Оборотень говорит, что он может обеспечить вывоз прибора и специалиста с объекта, а дальнейшая их транспортировка – наша задача…

– Конечно, наша. В июне, по данным нашей спутниковой разведки, на Оби будет большое наводнение. По замыслу, наш военный транспортный самолет из Афганистана прибудет с гуманитарной помощью в N-ск. На этом самолете мы их и вывезем…

– И Оборотня тоже?

– Да и его, – поморщился резидент, – я обломал посла, он перед операцией тебя больше дергать не будет. И, Митчелл, запомни вот что: если мы с тобой здесь хорошо сработаем, то до конца жизни можем больше вообще не работать.

– Но национальными героями мы все равно не станем, – усмехнулся Митчелл.

– Ну что ж, – развел руками резидент, – такова наша участь. Мы же не астронавты, которые высаживаются на Марс…

Глава XVI

Поезд «Москва – N-ск» опаздывал на тридцать минут. В душный зал ожидания идти не хотелось. Свободных мест там не было. Начало лета: пик пассажирских перевозок. Тамара прошла в привокзальный буфет, взяла чашку кофе, встала за один из высоких столиков. В кафе народу на удивление было немного. Две девушки забежали перекусить пирожными. Трое мужчин распивали бутылку водки. Хотя антиалкогольная кампания закончилась давно – пять лет назад, – водку они пили с соблюдением правил конспирации: доставали бутылку из-под стола, воровато оглядывались по сторонам, быстро ее разливали и лихо опрокидывали в себя, затем наливали в те же стаканы минеральную воду и скорбно жевали стратегические бутерброды из буфета. Со стороны все выглядело комично. Всем все было понятно, и никто не обращал на это внимания. Буфетчица тоже видела нарушение административного порядка в общественном месте, но молчала, так как спихнула неприхотливым клиентам бутерброды с просроченной колбасой.

Рядом, за соседним столиком, стояла толстая женщина и впихивала в своих детей, девочку-подростка и мальчика лет десяти, сардельки с гречкой: «Ешьте, ешьте! До дома ничего больше не будет». «Прошла бы с ними в ресторан, там то же самое, зато нормально поели бы», – подумала Тамара. Многие почему-то думают, что раз кафе, значит дешевле, хотя цены те же самые: что в кафе, что в ресторане. Рядом с Тамарой стояли два грузина и о чем-то спорили. Тамара прислушалась. Она плохо говорила по-грузински, но понимала этот язык хорошо. Генацвале спорили о направлении их дальнейшего бизнеса. Пожилой грузин с лицом киноартиста Мктрчяна доказывал своему молодому коллеге, что пора заканчивать с торговлей контрабандного товара, так как можно «загреметь». Молодой коллега отстаивал свою позицию и предлагал продвигать свой бизнес в Москве.

– Вай, что ты говоришь, – воскликнул пожилой, – да с твоей рожей тебя менты будут останавливать на каждом углу. Ты всю выручку будешь отдавать на взятки. Лучше открыть здесь свой цех. Сейчас это легко, не как раньше…

Тамара посмотрела на грузин, пытаясь определить по наречию, с какой они местности. Ее покойный муж Тимур был родом из Гюмри. Мужчины неправильно истолковали ее взгляды. Молодой широко улыбнулся ей и по-русски предложил: «Дэвушка, можно вас угостить?» Тамара быстро допила свой кофе и быстро удалилась, не ответив на предложение.

Встречающих на перроне было много. Люди переходили от одного края перрона к другому и напряженно вглядывались вдаль, в ту сторону, откуда должен был прибыть поезд. Между ними деловито сновали носильщики с тележками, вокзальные воры (Михаил как-то научил Тамару выделять их из толпы), беспризорники и попрошайки. Два милиционера с дубинками, важные и со скучающе дебильным выражением лица, лениво прохаживались по перрону. Один раз они цыкнули на группу беспризорных детей, отогнав их в самый конец перрона. Воров и попрошаек они «не замечали».

Поезд медленно подкатил к перрону, со скрипом остановился. Тамара подошла к нужному вагону, подождала, когда выйдут все пассажиры. Приблизилась к разбитному скуластому проводнику. Из формы на нем была только одна железнодорожная фуражка.

– Здравствуйте. Для меня должна быть передача из Москвы. От земляка…

– Есть передачка, землячка, – проводник вонзил острый взгляд в Тамару. – А как зовут земляка? – вкрадчиво спросил он.

– Хафиз.

– Пошли, – он кивком головы пригласил Тамару в вагон.

В купе проводника парень передал Тамаре небольшой пакет прямоугольной формы.

– Надо что заплатить? – спросила Тамара.

– Ничего не надо, красавица, – широко улыбнулся ей проводник, – за все заплачено.