Властелины стихий

Бал начинался в пять часов вечера, но девочки начали прихорашиваться ещё с трёх, как только закончились занятия. Единственной, кто не принимал участия в этой неразберихе («Эй, это моя помада!» «Никто мою пудру не видел?» «Девочки, а сиреневый мне идёт?»), была Валькери, с весёлым любопытством наблюдающая за суматохой. Гриффиндорки бросали на неё удивлённые взгляды, но молчали. А Пэнтекуин спокойно ждала, пока часы не пробили четверть пятого, и лишь после этого пошла в душ, а затем, обернувшись полотенцем, невозмутимо прошествовала к шкафу и практически не выбирая, достала оттуда густо-синее длинное вечернее платье, причём довольно откровенное: глубокое декольте, на спине — шнуровка крест-накрест, а на юбке — высокий разрез, при движении открывающий соблазнительную ножку. К нему в тон Валькери нашла расшитые серебром открытые туфли на шнуровке, доходящей до середины голени, на высоком каблуке. Немного подумав, девушка вынула из глубины шкафа небольшой ящичек и достала оттуда изумительное платиновое колье, усыпанное бриллиантами, с несколькими огромными сапфирами. Гриффиндорки так и ахнули: такое великолепие было достойно английской королевы! Однако Валькери почти не обратила внимания на их завистливые вздохи: для неё такие украшения были привычны — хотя их отсутствие ничуть бы не смутило её: она умела прекрасно приспосабливаться к любым обстоятельствам, не придавая значения роскоши, и её гардероб был почти полностью делом рук леди Шилары, рьяно следившей за тем, чтобы облик Валькери соответствовал её высокому статусу.

Волосы Пэнтекуин просто подняла наверх, сделав высокий хвост, оставив лишь две прядки по бокам, закрутив их в упругую спираль. Несмотря на простоту, такая причёска невероятно шла Валькери и смотрелась очень элегантно. Казалось, что на неё была потрачена уйма времени — но на самом деле просто волосы девушки были очень густые и тяжёлые, поэтому легко укладывались под собственной тяжестью. Косметикой Пэнтекуин не пользовалась, мотивируя это очень просто:

— Тогда это буду уже не я, а кто-то другой. Я не хочу обманывать людей, пытаясь казаться лучше, чем есть. Да и к тому же, — она самодовольно ухмыльнулась, — мне не кажется, что в моём лице есть какие-либо недостатки. Черты лица всё равно не изменить, а кожа у меня всегда была отличной — ведь где вы видели вампира с прыщами? Регенерация — страшная сила!

И в самом деле, единственной неправильностью в её лице оставался молниевидный шрам возле левой брови, который давно исчез бы, если бы Валькери не наложила на кожу особого заклинания, препятствующего регенерации. Однако шрам не портил черт лица, а наоборот, делал их более естественными, потому что до этого они были настолько правильными, что казались чертами не человека, а мраморной статуи — но сейчас выражение лица девушки было гораздо более живым и невольно притягивало ещё больше внимания.

Валькери полностью собралась за полчаса и вышла из гостиной. Драко уже ждал её — как всегда, одетый с иголочки. Он снова избрал чёрный цвет, придававший строгость, зная, что это ему идёт, и умело пользуясь этим. В отличие от Пэнтекуин, Драко всегда следил за своим внешним видом — это было в крови любого Малфоя.

— Оригинальное платье, — изогнув бровь, хмыкнул он, оглядывая Валькери. — Интересно, что оно скрывает?

— Ты ведь уже знаешь, — улыбнулась Пэнтекуин. — А остальные пусть тешат себя бесплодными фантазиями и мечтами. Надо же дать простор воображению!

— Твоё счастье, что я не ревнивый, — усмехнулся Драко.

— По здешним меркам — нет, но по лонохарсским — Отелло отдыхает, — засмеялась Валькери.

В это время из гриффиндорской гостиной вышли Гарри и Джинни. Уизли очень шла бледно-голубая роба, которая создавала контраст с пламенно-рыжими волосами. Гарри шёл рядом и как-то по-новому смотрел на Джинни, словно ища в ней черты прежней малышки Уизли и не находя их.

— Похоже, у Алас’саров сезон любви, — задумчиво протянула Валькери. — Сперва мы, затем Вольд, теперь вот Гарри…

— Да-а, представляю себе Дамблдора, пристающего к МакГонагалл, — фыркнул Драко.

— Я ему про романтику, а он… — рассмеялась Пэнтекуин и несильно ткнула его в бок. — Да, общение со мной на тебя плохо влияет!

И они направились в Большой зал, по пути встретившись с Вольдемортом и Лилией. Чёрный костюм Реддля резко контрастировал со светлым платьем хаффлпаффки, и было очень интересно смотреть на эту пару.

После нескольких танцев с Драко Валькери отошла к столам, чтобы отдохнуть и промочить чем-нибудь горло, и там внезапно увидела близнецов Уизли, тоже пришедших на бал, и сейчас разговаривающих с Роном. Заметив её, они умолкли и с восхищением оглядели девушку.

— А это Пэнтекуин… — начал было представлять девушку Рон, но Джордж, с выражением восторга на лице, прервал его:

— Вал, ты просто очаровательна! Однако тебе грозит огромный срок в Азкабане! Такая красота — это серьёзное преступление, потому что из-за тебя все мужчины готовы поубивать друг друга!