Властимир

Враг хотел занести нож для второго удара, но Властимир уже крепко держал его запястье. Сбросив с себя злодея, князь с удивлением узнал в нем того самого слугу, похожего на славянина. Слуга вскочил и бросился на Властимира с голыми руками. Почти не испытывая сожаления, Властимир всадил в его грудь нож до рукояти и вдруг почувствовал сзади чьи-то шаги.

Стремительно развернувшись, князь толкнул тело слуги назад — и сабля Керека, нацеленная в спину резанца, проткнула слугу, убив его.

Выдернув саблю из трупа, Керек двинулся на князя. У резанца против сабли был только нож — меч остался у седла отбежавшего в сторону Облака, но теперь они были один на один, и князь не ждал нападения сзади.

Керек бросился вперед, занеся оружие для удара, но князь увернулся. Мадьяр колол и рубил, но его сабля только со свистом рассекала воздух — искусный славянский воин был неуловим. Улучив момент, Властимир вырвал саблю у мадьяра, поставил ему подножку и пригвоздил к земле его же оружием.

Оставив умирающего Керека корчиться в траве, Властимир только сейчас ощутил боль от раны, нанесенной ему слугой. Осмотрев порванную на груди рубаху, он присвистнул — нож скользнул по кожаному мешочку, в который Веденея зашила осколок когтя убитого им в Муромских лесах, чудища. Острие ножа лишь оцарапало кожу. Зверь сохранил жизнь убившему его человеку.

Помянув добрым словом девушку, Властимир вскочил в седло. Облак скакал, отчего-то оглядываясь. Тут и Властимир услышал топот копыт. При свете очистившегося от облаков звездного неба он разглядел погоню из более чем десятка всадников. В ночи тускло сверкали обнаженные клинки сабель.

Мадьяры шли за ними по пятам, видимо, со вчерашнего дня и просто ждали удобного случая, чтобы закончить дело или подсобить Кереку, памятуя, что с князем в одиночку справиться трудно. А может, это была небольшая банда разбойников, что двигались сюда наудачу, заприметив огонек костра? Нет, это были мадьяры. Их выдали высокие войлочные шапки.

Мадьяры растягивались цепью, пытаясь взять князя в кольцо. Властимир припал к гриве жеребца, молясь только об одном — чтобы тот не споткнулся. Но степные всадники были все ближе. Их целеустремленность показывала — они пришли сюда за головой князя, а где-то в это время, должно быть, сражается за свою жизнь Буян.

На ходу выдернув меч, Властимир резко развернул Облака навстречу погоне. Двое первых мадьяр не успели приостановить бег своих коней и расстались с жизнью, попав под резанский меч.

Если оставшиеся надеялись, что в одиночку князь против них не выстоит, они ошибались и скоро смогли убедиться в этом. Властимир налетел на них, как разъяренный вепрь. В ночи он смутно различал врагов, но разил без промаха. Обоюдоострый меч резанца отбрасывал их легкие сабли и рубил руки, как рубил, забавляясь в юности сам князь, молодые деревца на скаку.

Он даже не заметил мига, когда пал последний враг, и размахнулся вновь. Меч со свистом описал дугу, не встретив сопротивления, и Властимир понял, что победил.

От косого удара погнулась стрелка на его шлеме, берегущая его нос, ныла рана на левом плече, в остальном же князь вышел из боя невредимым. Отсосав из ранки кровь и прошептав заговор, останавливающий бег руды, Властимир последний раз оглядел место побоища — раненые мадьяры еще шевелились, умоляя добить их, — и поехал прочь. Выехав на открытое место, он снова достал плетку и, размахнувшись, вытянул жеребца по ушам.

Облак завизжал так, что казалось, перебудит всю степь, осел на задние ноги, но в следующую секунду прянул вверх. Властимир только поразился, когда понял, что конь отмахал зз один прыжок чуть ли не версту. Жеребец полетел над степью, лишь изредка касаясь ее копытами.

Ветер свистел у князя в ушах, звезды мелькали искрами небесного костра, степь волнами плыла навстречу, и только в груди, где оставалась царапина от мадьярского ножа, что-то прохватывало всякий раз, как подкованные копыта тяжело ударяли о землю. И скоро, скорее, чем князь успел привыкнуть и насладиться полетом — до сего часа летал он лишь во сне, — он заметил вдали огни.

Это был стан мадьяр. Князь стегнул Облака по глазам. Тот заржал тонко, по-жеребячьи, споткнулся, едва не выронив Властимира, и, к радости седока, пошел почти бесшумным шагом: всадник хотел подобраться к врагу незаметно.

Приближающийся в ночи навстречу стан молчал. Только побрехивали иногда собаки да фыркали пасущиеся кони. Мерцали редкие костры. В их свете были заметны черные силуэты шатров, кибиток и телег.

Властимир спешился и осторожно повел Облака мимо пасущегося табуна. Жеребцы, учуяв чужого, двинулись навстречу. Князь пошел быстрее, удерживая своего горячего коня.

На его счастье, часовые не обратили внимания на шум в табуне — мало ли что происходит среди жеребцов, а волка они и сами отгонят. Привязав Облака к крайней кибитке, Властимир, пригнувшись, пошел, придерживая у пояса меч и в любую минуту готовый метнуть нож, если кто-нибудь заметит его.