#властный редактор

Я обхватила его рукой. Лизнула головку, нежно коснулась её губами. И, помедлив, сделала то, что так долго хотела — вобрала его в свой рот целиком.

— Ежонок, прекрати, — хрипло прошептал Кирилл. — Я не сдержусь.

Я неохотно выпустила свой приз и потянула вниз чёрные боксёры, помогая Кириллу раздеться.

А в следующий момент оказалась лежащей навзничь на ковре под совершенно, упоительно голым Кириллом.

— Хочу тебя.

— Безумно, — прошептала я, открывая ноги шире. И подалась бёдрами навстречу, чувствуя его совсем близко. Как же это приятно — хотеть мужчину и отдаваться ему. Влюбиться по уши и понять, что ты тоже ему не безразлична. Когда секс с ним — это мечта, новогодняя мечта, и ничто не стоит у неё на пути.

Кирилл вошёл в меня очень медленно, неглубоко, и тут же вышел почти полностью. Я оплела его ногами, глядя прямо в лицо, и сама не поняла, как мы начали двигаться вместе в едином ритме. Кирилл перехватил мои руки и вытянул их над головой, сжал кисти, и наши лица оказались совсем рядом, почти касаясь друг друга губами.

— Лира, — почти простонал он.

Я подалась к нему, ловя каждое его движение, и Кирилл почувствовал это, двигаясь быстрее, врываясь сильнее. Отсветы огня падали на наши тела, тени на потолке сплетались и расплетались, живот покрылся бисеринками пота, и это была лучшая ночь в моей жизни. Ночь, когда меня хотели, желали, любили.

— Поцелуй меня, — хрипло попросила я.

Кирилл накрыл мои губы своими, и плотина прорвалась.

Я не знала, что можно целоваться — так. Когда уходит из-под ног земля, когда ты вся — пламя, и всякое представление о том, где он и где ты, исчезает. Когда вы занимаетесь любовью, и одновременно его язык берёт тебя, овладевает тобой, и ты принадлежишь ему на этом ковре на веки вечные. Когда язык тела значит больше, чем самые нежные слова. Когда мужчина выплёскивается в тебя, а ты отдаёшь ему всю себя полностью, целиком, без остатка.

Его поцелуи, его движения, резкие и быстрые, всё быстрее подводили меня к пику. Я застонала ему в губы, протяжно, долго — и Кирилл оторвался от моих губ, целуя веки, щёки, ресницы, присваивая себе всё лицо.

— Кричи, — прошептал Кирилл. — Кричи, моя девочка.

Сладкая волна, опрокидывающая, сбивающая с ног. Я уже не помнила, где я и что со мной: остались только руки Кирилла, держащие меня надёжно и крепко, и я ахала и стонала в них, изгибаясь, принимая его в себя, забыв о стыде, о стеснении, о собственной наготе, запечатлённой на фотографиях, забыв обо всём.

Наконец Кирилл тоже застонал, и я почувствовала, как он изливается в меня горячими толчками.

Он опустился на ковёр рядом со мной, и я мгновенно прильнула к нему. К своему мужчине. Теперь.

— Ты такая мягкая, смешная и возбуждающая, — задумчиво протянул Кирилл. — И совсем не колючая, когда стонешь.

— Подай рекламацию, — ехидно хмыкнула я. — Ежат недостаточно игольчатых завезли.

— Будешь язвить, поставлю на колени и проведу редакторскую правку.

— Ага, пошли окололитературные шуточки. Ещё скажи, что нужно провести планёрку по качеству корректуры.

— Корректурой, — опасным тоном заявил Кирилл, скользя рукой по моему голому бедру, — буду заниматься я.

Он кашлянул.

— Шучу. Всеми этими скучными мелочами будут заниматься совершенно другие люди, и тебя я им не покажу. Ни в каком виде.

— Я тебе нравлюсь, — счастливо выдохнула я. — По-настоящему нравлюсь. Я не верила.

Кирилл хмыкнул.

— Чувствую себя роковым соблазнителем. Осталось только пообещать жениться и удрать в закат.

— Никуда ты не удерёшь, — сонно возразила я. — Тебе нужен мой роман.

Кирилл набросил на меня одеяло.

— И от меня потребуется недюжинная дисциплина, чтобы ты его писала, а не осваивала матчасть со мной в спальне.

— Хочу на столе в кабинете, — пробормотала я. — И ещё раз на ковре. И в настоящей кровати. И…

Тихий смех.

— Спи, маленькое сонное существо. Счастье наступило.

Наступило, подумала я, прижимаясь к Кириллу. Наступило, подхватило, обволокло и уже никуда не уйдёт.

И неважно было, что ещё случится.

Мы будем вместе.

Глава 34

Когда я проснулась, уже рассвело. Потух камин, и густой ворс ковра щекотал обнажённую кожу.

А сзади меня обнимал обнажённый Кирилл, который никуда не делся за ночь.

Я счастливо вздохнула. Губы всё ещё помнили вкус его поцелуев. Жар мужского тела этой ночью, прерывистое дыхание, мои собственные стоны…

— Ёжик, — прошептала я, поворачиваясь к нему. — Пора вставать.

Его рука безошибочно переместилась мне на грудь.

— Ни за что, — сонно пробормотал Кирилл, пробегаясь по моему животу пальцами второй руки. — Я собираюсь пролежать вот так до обеда.

Словно подтверждая его слова, поодаль в сброшенных джинсах завибрировал его телефон. Кирилл не шевельнулся.

— В какой позе тебе больше всего нравится? — прошептал он мне на ухо. — Расскажешь, или будешь стесняться?

— Ммм…

Слава, если уж совсем ничего не утаивать, не был моим первым мужчиной: у меня была пара приключений в университете. Но как объяснишь, что ни с ними, ни со Славой я просто не чувствовала ничего подобного? Что любишь не позами, а головой?