Влияние морской силы на историю 1660-1783

После сражения Кеппеля близ Уэссана не было ни одного генерального столкновения между флотами в европейских морях в течение 1778 года и первой половины 1779 года. Между тем Испания увлекалась ходом событий к разрыву с Англией и деятельному союзу с Францией. Она объявила войну первой державе 16-го июня 1779 года, но договор между двумя королевствами Бурбонов о наступательной войне с Англией был подписан еще 12-го апреля. Согласно ему должно было предпринять вторжение в Великобританию или Ирландию и употребить все усилия к отвоеванию для Испании Менорки, Пенсаколы и Мобиля - и два двора обязались взаимно не соглашаться ни на мир, ни на перемирие, ни на перерыв враждебных действий до тех пор, пока не будет взят Гибралтар{151}.

Союзники воздерживались от объявления войны, пока не были еще готовы к нанесению противнику удара, но английскому правительству без сомнения следовало держаться настороже ввиду натянутых отношений с обеими враждебными странами и приготовиться воспрепятствовать соединению союзных флотов. Но в действительности не было организовано серьезной блокады Бреста, и двадцать восемь французских линейных кораблей вышли оттуда беспрепятственно{152} 3-го июня 1779 года, под начальством Д'Орвилье, бывшего противником Кеппеля за год перед тем. Флот этот направился к берегам Испании, где должен был найти испанские корабли; но соединение всех союзных сил состоялось не ранее 22-го. июля. Семь драгоценных летних недель были таким образом упущены, но потеря этим не ограничилась: французы были снабжены провизией только на тринадцать недель, и эта поистине великая армада из шестидесяти шести линейных кораблей и четырнадцати фрегатов могла рассчитывать не более, как на сорок рабочих дней. Кроме того, болезни опустошали экипаж ее, и хотя счастье помогло ей войти в Канал, пока английский флот был в море, последний, число кораблей которого было немногим более половины числа союзных, сумел пройти среди них к своим берегам. Присущая коалициям вялость действий еще более увеличилась вследствие недостаточной подготовленности; большая и естественная паника на берегах английского Канала н взятие одного линейного корабля были единственными результатами крейсерства, продолжавшегося свыше пятнадцати недель{153}. Обвинения в беспорядках, явившихся следствием дурной подготовки, главным образом со стороны Испании - хотя и французское министерство отнеслось крайне беспечно к настоятельным нуждам своего флота - пали, конечно, на неповинного ни в чем адмирала Д'Орвилье. Этот храбрый и образованный, но несчастный офицер, единственный сын которого умер от эпидемии, бичевавшей союзников, не мог выдержать такого несправедливого отношения. Будучи глубоко религиозным человеком, он не обратился к самоубийству, в котором нашел успокоение Вильнев после Трафальгара, но отказался от командования и удалился в монастырь.