Влюбиться в дьявола

— Лотти не упоминала ни о какой любовнице. Я думаю, что дело здесь не в любовнице. Она говорит, что Нейтан к ней равнодушен. Ему все равно, какая у него жена, лишь бы она была. Будь то Лотти или другая женщина, ему безразлично. Признаюсь, все это меня…

— Озадачило, разочаровало, шокировало? Она молча кивнула.

— Вы не ожидали, что мужчины столь переменчивы, но ведь они тоже простые смертные, любят поболтать о чувствах, не придавая им особого значения. Может быть, поэтому в нас так трудно пробудить сострадание к дамским переживаниям. Это своего рода защита. Если бы леди вдруг начали вести себя недостойно, без всякой жалости бросать мужей, то мы бы просто пропали.

Беатриса улыбнулась его попытке превратить все в шутку.

— Но вы же не такой, Джереми?

— Но ведь вам известно, что я несколько отличаюсь от других мужчин, — с усмешкой возразил он и быстро, чтобы не дать ей возможности вставить слово, задал вопрос: — Вы обсуждали билль о военных пенсиях с лордом Хоупом?

— Я говорила с ним об этом, — осторожно начала она.

— И что?

Она уныло покачала головой:

— Его интересует одно — как бы поскорее вернуть себе титул. Говорить с ним сейчас о чем-либо другом бесполезно.

— Понятно, — грустно вымолвил Джереми. Беатриса поспешила хоть как-то его утешить:

— Он с большой теплотой отзывался о своих подчиненных, солдатах, которых он вёл в бой. Подобные слова внушают надежду, что закон о пенсиях ему не безразличен. Но я не представляю, что нужно сделать для того, чтобы он всерьез заинтересовался этим законопроектом и встал на нашу сторону.

— Он думает только о себе, — пробормотал Джереми.

— Нет, он не эгоист. — Беатриса задумалась. — Он думает только о том, как бы вернуть себе то, что у него отняли.

— Гм… думаю, все, кто воевал, а потом вернулся домой, хотели бы продолжить ту жизнь, которую вели до ухода на войну. — Голос Джереми звучал все слабее и слабее. — Но вся штука в том, что потерянного не вернуть. Интересно, понимает ли он это?

— Не знаю.

— Как бы там ни было, но с ним надо поговорить как можно скорее. Законопроект поступит на парламентское слушание в следующем месяце. У нас крайне мало времени. — Джереми закрыл глаза, он явно устал.

Беатриса закусила губу:

— Вы устали. Мне пора идти.

— Нет, не уходите. — Он открыл свои блестящие васильковые глаза, такие прекрасные. — Вы же знаете, как мне нравится говорить с вами.

— О, Джереми! — воскликнула растроганная до слез Беатриса.

Вдруг снизу, из холла, донесся громкий шум. Она взглянула на дверь спальни:

— Что там?

Крики раздавались все ближе и ближе, уже можно было разобрать слова: «Я увижу ее, во что бы то ни стало. Прочь, не мешай мне!»

Голос принадлежал лорду Хоупу. Побледневшая Беатриса привстала со стула.

Голоса все приближались. Выбежав из спальни, она увидела на лестнице разъяренного Хоупа, которого тщетно пытался остановить Патли. Вид у дворецкого был потрепанный, парик съехал набок. Он был явно ошарашен.

— Что вы себе позволяете? — рассердилась Беатриса.

— Просто хочу увидеть вашего любовника! — проревел он, устремляясь к ней.

— Нет у меня никакого любовника.

Он попытался обойти ее, но она преградила ему путь.

— Ступайте домой! — прошипела она. — Вы ведете себя крайне глупо и выставляете себя на посмешище.

— Лучше посмотрите на себя, мисс, — послышался из-за спины Хоупа хриплый от одышки голос Патли.

— Заткнитесь, Патли! — закричала с негодованием Беатриса и жалобно вскрикнула, так как Хоуп приподнял ее и отодвинул в сторону. — Остановитесь!

Но было уже поздно. Хоуп распахнул двери, влетел в комнату Джереми и тут же встал как вкопанный.

Она услышала, как Джереми, рассмеявшись, воскликнул:

— Лорд Хоуп, как я догадываюсь!

— Черт побери! — ругнулся виконт.

— Дайте мне пройти! — крикнула Беатриса, отталкивая Хоупа в сторону. Он покорно отодвинулся, давая ей пройти.

Она торопливо прошла мимо него.

— Джереми, с вами все в порядке?

— Все хорошо, — весело ответил он, раскрасневшись от лихорадочного возбуждения. — Так весело мне уже давно не было.

— Но ведь вам вредно волноваться. — Она взяла его за руку, бросив рассерженный взгляд на Хоупа, все еще стоявшего возле дверей, хотя вид у него был вовсе не смущенный. — О чем вы думали, врываясь сюда?

— Я думал, — он захлопнул за собой двери, — застать вас здесь с вашим любовником, но, кажется, я ошибся.

— Кажется. — Она уперлась рукой в бок с грозным видом. — Вы ведете себя как круглый идиот, а ваше поведение оскорбительно для меня и Джереми. Разве не понятно, что мы не любовники?

— Пока непонятно, — вызывающе ответил он, внимательно осматривая очертания ампутированных ног Джереми, выступающих под одеялом.

— Какой вы, однако, мерзкий тип! — закричала Беатриса, потеряв голову от гнева. Нет, как он посмел так плохо думать о ней?! Как это унизительно!

Тут позади нее Джереми начал издавать какие-то странные звуки, похожие на всхлипывания. Она забеспокоилась и обернулась к больному. Но он просто старался изо всех сил сдержать смех, который, судя по всему, душил его.

— И вы туда же, — сердито сказала она, подавая ему стакан с водой.