Влюбиться в Кэлвина

Я хватаю его за шиворот, притягиваю к себе. Удивленный, он едва не оступается. Я, сжав его лицо в руках, прижимаюсь губами к его губам с всепоглощающей страстью. Пожираю его будто лакомство, орудуя языком и губами. Мое сердце переполняется любовью. Он являет собой все, о чем я могла только мечтать.

Я не могу его потерять. Просто не могу.

Он сжимает мои бедра и прижимает к себе. Я раздвигаю ноги и седлаю его, прижимаясь к выпуклости в штанах. Он стонет и, оторвавшись от моих губ, начинает покрывать горячими поцелуями шею. Я тяжело дышу и покачиваюсь на нем, обуреваемая целым фонтаном страстей.

Мои чувства к нему разрывают мне сердце.

То, что он сделал для меня, доказывает его любовь.

Остается только одна вещь, которую он может сделать, чтобы доказать свою вечную любовь и преданность.

Я не могу не обратить внимания на ироничность момента.

– Мы уже дошли до части с совращением? – Его губы останавливаются на пульсирующей венке на моей шее, жестко втянув в себя, и я в экстазе скулю.

Я мечтаю сорвать с нас одежду, взять его сверху, чувствовать, как он движется внутри меня. Чувствовать, как его поцелуи покрывают мое тело. Чувствовать каждое движение, каждое прикосновение, каждую частичку его.

Но я не могу быть такой эгоисткой.

Между нами не должно остаться никаких преград – ни моральных, ни физических, ни каких-либо еще, – когда мы сделаем последний шаг.

Итак, я со всей чувственностью целовала его, намеренно не откликаясь на ласки. Каждое голодное прикосновение моих губ должно было сказать ему, что я чувствовала. Необъятная, неутолимая любовь заполняла мое сердце. Чувство мучительного сожаления скрутило меня. Убийственное чувство вины угрожало уничтожить. Внутри боролись страх и надежда, когда я думала о том, как он отреагирует на мое признание.

Все эти эмоции наполняли каждый мой поцелуй, каждую ласку, было важно, чтобы он почувствовал их. Почувствовал меня. Чтобы он понял, как много самой себя я отдала ему. И как много еще хочу отдать.

Чтобы понял, как сильно я дорожу той его частью, на которую уже заявила свои права.

Чтобы почувствовал мою непоколебимую, болезненную страсть к нему.

Пронзительная боль разрывает меня изнутри, и я не могу сдержать рвущиеся из моей груди рыдания, такие примитивные и грубые, какие могут исходить только из самых недр души.

Любить его с такой силой больно почти физически.

Я не могу больше ждать.

Я обязана сказать ему прямо сейчас.

– Детка? – Обеспокоенный тон Кэла делает только хуже. – Что случилось? – Осторожным движением он перемещает нас в положение сидя.

Я не могу прекратить плакать.

– Я сделал тебе больно?

Я ненавижу его за эту заботливость.

– Нет. Это я причинила тебе боль.

Мои рыдания становятся безудержными, и я цепляюсь за него, зная, что это может быть последний раз.

– Я люблю тебя, Кэл. Черт возьми, безумно сильно люблю. Никогда не забывай об этом. Никогда.

Он прикасается к моему лицу, и его встревоженные глаза перехватывают взгляд моих заплаканных глаз.

– Лана, ты меня пугаешь. Скажи, что не так.

– Я должна кое-что…

Меня прерывает громкий звонок мобильного. Пронзительный звук прорывается через захвативший меня эмоциональный торнадо. Я смотрю на часы. Уже второй час ночи. Лишь немногие люди могут мне позвонить, а звонок в столь позднее время заставляет крошечные волоски на моем затылке зашевелиться. Шестое чувство бьет тревогу.

– Я должна ответить, – вскакиваю я, хватаю телефон и всматриваюсь в экран сквозь пелену слез.

Моя внутренняя система безопасности приходит в состояние полной боевой готовности, струйка пота бежит по ложбинке между грудей.

– Это мама. Я поговорю с ней снаружи.

Я выбегаю из гостиной через спальню в ванную и нажимаю на кнопку приема вызова.

– Что случилось?

– Лана, тебе нужно приехать как можно скорее.

– С Хьюсоном все в порядке?

– Я не хотела бы беспокоить тебя понапрасну, но он не очень хорошо себя чувствует. Совсем нехорошо. Врач в пути. У него очень высокая температура и подозрительная сыпь. Боюсь, что это менингит.

– О, боже! – вскрикиваю я, прерывисто дыша, а мое сердце бешено бьется. – Я выхожу. Буду так скоро, как только смогу. – Я разрыдалась, как только повесила трубку.

Кэл оказывается рядом со мной в одно мгновение.

– Что случилось, Лана?

Наш сын болен. Возможно, менингит. Мы должны поехать к нему.

Хотела бы я иметь силы произнести эти слова, но как я могу? Я не могу сообщить ему эту новость подобным образом!

– Бабушка, – лгу я. – Она очень больна. Мама вызвала врача и просила меня приехать прямо сейчас.

Я готова удавиться.

Или разбить себе голову об стену.

Я слишком отвратительна для человеческого создания.

Мой сын должен иметь отца, и единственная причина, по которой это не так, – я.

– Пойдем, я отвезу тебя. – Кэл выводит меня из ванной.

– Я возьму такси.

– Не говори глупостей, Лана! Я отвезу тебя. Я не буду подходить к дому, если ты беспокоишься именно об этом.

Я неохотно киваю. У меня нет времени спорить с ним. Я переодеваюсь в джинсы и рубашку, беру телефон и сумочку, оставив остальные вещи валяться, когда мы покидаем номер.