Влюбиться в Кэлвина

К моему удивлению, мне удается неплохо выспаться, но когда я просыпаюсь утром, то чувствую мучительную боль. Я боюсь смотреть в зеркало, потому как не знаю, что там увижу. Был один вариант – остаться дома, и я ругаюсь про себя, потому что ненавижу пропускать занятия.

Через пару дней боль уже не была такой сильной, а краснота на лице сошла настолько, что я могла показаться на публике. Четверг стал моим первым днем после происшествия, и он оказался богатым на различные события.

– Что, черт возьми, с тобой случилось? – спрашивает Майя, сев рядом со мной перед началом занятий по финансовым счетам.

Я вздрагиваю, удивившись тому, что она заговорила со мной. После нашей последней беседы она бежала от меня, как от чумы.

– Девушка в центре выплеснула на меня горячий кофе в понедельник вечером.

Она выглядит напуганной.

Я пожимаю плечами.

– Нападения мне не впервой.

На ее лице появляется смущение.

– Ужасно, Лана. Тебе очень больно? – Она указывает на мою все еще забинтованную шею.

Следы ожога на лице практически исчезают, поэтому не привлекают внимания.

– Не очень. Я пью таблетки и меняю повязку каждый день. Волдыри на боку и груди гораздо более неприятные. Но и они, кажется, проходят.

К счастью. Врач предположил, что в противном случае пришлось бы прибегнуть к осушению. И я содрогаюсь от мысли, как это могло быть больно. Майя замолкаю. В аудиторию входит профессор и готовится к лекции.

– Я прошу простить меня.

– Не стоит. Все в порядке.

– Нет, стоит. – Она разворачивается ко мне лицом. – Я была слишком категорична, когда стоило проявить чуть больше понимания. Ты моя подруга, а я даже не дала тебе возможности объясниться.

– Честное слово, Майя. Все в порядке. Я привыкла.

– Это ненормально. Никто не имеет права так обижать тебя. Это просто в корне неправильно.

– Что есть, то есть. Я думаю, что все это будет преследовать меня до конца жизни.

– Надеюсь, что нет. Это слишком несправедливо.

– Разве ты не получала сообщение? – шучу я. – Жизнь сама по себе несправедлива.

Наш разговор заканчивается, когда профессор призывает к тишине, но после мы отправляемся выпить кофе и поболтать. Из кофейни я выхожу, чувствуя себя гораздо счастливее, чем в последние несколько дней. Я не смотрю, куда иду, когда налетаю на гору твердых мускулов. Боль пронзает меня, я роняю сумку и, пошатнувшись, вскрикиваю. Мощная пара рук поддерживает меня.

– Дерьмо! – восклицает знакомый голос, я поднимаю взгляд наверх. Бретт озабоченно смотрит на меня. – Ты в порядке?

– Буду через минуту, – хриплю я, осторожно держась за больной бок.

– Давай здесь присядем, – указывает он на скамейку у дороги. Потом поднимает мою сумку и помогает перейти через дорогу.

– Что с тобой стряслось? – Его взгляд останавливается на повязке на моей шее.

– Если расскажу, то ты не должен ему говорить. – Я хотела, чтобы Кэл связался со мной по другой причине.

Он потирает щетину на подбородке, поколебавшись.

– Я знаю, ребят, что, хм, у вас случилось некоторое… дерьмо, с которым нужно разобраться. Но он хотел бы знать, что у тебя проблемы.

– Пожалуйста.

Он откидывается на спинку скамейки, закинув мощную ногу на ногу.

– Ты убиваешь меня, Лана, но хорошо. Если ты не хочешь, чтобы он тебе помог, то давай помогу я.

– Мне не нужна помощь. Все не так. – И я рассказываю ему, что произошло вечером в понедельник.

– Тебе не следует принимать как должное подобные вещи.

– Я заварила кашу, мне ее и расхлебывать.

– Если честно, когда Кэл впервые рассказал мне о тебе, я был настроен скептически. Я изо всех сил старался понять, как он мог простить тебя. Теперь до меня дошло. Да, мы слишком поверхностно знакомы, но могу сказать точно, что ты хороший человек. Любой заметит это, проведя более десяти секунд в твоей компании.

– Спасибо. – Мы оба некоторое время молчим. – Ты не обязан делиться со мной информацией, но как он? В порядке?

Бретт крутится на месте.

– Он пытается осмыслить, но это непросто.

– Я знаю. – И, снимая невидимую соринку с подола куртки, продолжаю: – Стараюсь быть терпеливой, но это сложно. Я так скучаю по нему. – Я смотрю на небо, провожая взглядом пушистые белые облака. – Кажется, скучала по нему всю жизнь. Пожалуй, пора бы уже и привыкнуть, – шучу я, пытаясь развеять мрачное настроение.

– Он тоже по тебе скучает, но ты снова обманула его, Лана, и он взбешен.

От подтверждения моих опасений сердце обливается кровью.

– У него есть на это право.

Я встаю. Боже, как я устала жить. Если бы не Хьюсон, не знаю, как бы находила силы встречаться лицом к лицу с миром каждый день.

– У тебя есть фото? – спрашивает он.

– Что? – хмурюсь я.

– Хьюсона, – улыбается он. – Крутое имя.

– Это точно, – улыбаюсь я в ответ, доставая из сумки телефон. Нахожу милое фото и протягиваю телефон ему.

Улыбка Бретта становится нежной.

– Вау. У этого придурка прекрасные гены, надо отдать ему должное.

Я прокашливаюсь.

– Кхм.

Он смеется.

– Я просто подкалываю тебя. – Он хлопает по свободному месту на лавочке рядом с собой, и я снова сажусь. – Он чудо, Лана. Вы двое создали прекрасного маленького парнишку.

Я сияю от гордости.