Влюблена и очень опасна

– Откуда? Юрка никогда не умел копить деньги. Жил на широкую ногу, да и ты сама знаешь, контора не приносила таких уж солидных доходов. Деньги от их с Сомовым незаконной деятельности он отдал раньше. Да и сам Семавас признался, что был сильно удивлен, ведь поначалу Юрка платить отказался, заявив, что платить нечем, а потом вдруг неожиданно сам позвонил и назначил ему встречу.

– А ты не спрашивал у этого бандита, может, он что знает?

В брошенном на меня взгляде сквозило сожаление. Примерно так смотрят умудренные жизнью старцы на неразумных юнцов, задающих банальные вопросы о смысле бытия.

– Конечно, я поинтересовался, в отличие от Семаваса. В его кругах любопытство – не просто порок, а качество, которое может стоить жизни. Так что лишних вопросов он Юрке не задавал. Просто забрал то, что, как он полагал, ему причитается, и все.

– По крайней мере, шеф ушел в мир иной без долгов, – улыбнувшись, произнесла я. Эта фраза слетела с моего языка задолго до того, как я ее обдумала. Услышав же произнесенное, пришла в ужас от собственной бестактности. Креольский тоже, видимо, испытал нечто подобное, так как резко встал, буркнув что-то нечленораздельное, и, не говоря ни слова, отправился в свою комнату.

В который уже раз за утро обозвав себя дурой, я тоже уныло побрела к себе. День, начавшийся столь «удачно», явно не предвещал ничего хорошего.

* * *

– Знаешь, а ведь я здесь никогда не была, – мелькавшие за окном дома поражали своим великолепием и роскошью. Вглядываясь в их окна, я пыталась представить себе людей, живущих в подобных сооружениях. Никогда не преклоняясь перед богатством, я тем не менее не могла не любопытствовать, каково это – жить окруженной подобной роскошью. О чем думают субъекты, обитающие в этих дворцах? Что их заботит, радует, печалит, веселит? В то, что богатых интересуют только деньги, я не верила, впрочем, как и в то, что их существование похоже на прекрасную сказку. И все же страсти, кипевшие за высокими заборами элитных особняков, были от меня столь же далеки, как беспроводная телефония от затерянных в пустыне африканских племен, – где-то она существует, но никакого отношения к этим людям не имеет.

Хотя сейчас у меня, кажется, появился шанс «совершить звонок» – мы ехали на встречу с Татарским – человеком, сообщения о котором регулярно мелькали в местных печатных изданиях. Если верить прессе, этот народный избранник радел за благо своих избирателей, аки отец родной. Перед поездкой Креольский, сменивший гнев на милость, заставил меня ознакомиться с соответствующими публикациями. Во время чтения я пару раз едва не прослезилась от умиления и дала себе зарок непременно проверить наличие нимба над головой будущего визави – после прочитанного поверить в его отсутствие было просто невозможно.

Вот мы едем по территории дорогого элитного коттеджного поселка, дома которого явно соревнуются между собой на звание самых больших и помпезных. Хоть бы одна «хибара» на два этажа. Какой там! Местные жители явно не знают таких слов, как «умеренность», «сдержанность» и «скромность». Очень странно, ведь, согласно газетным публикациям, выходец из народа Татарский В. С. не утратил с ним связи, по-прежнему оставаясь простым и, что называется, «своим рубаха-парнем». Хотя, может, зря я наговариваю на человека? В конце концов, мы ведь еще не приехали. Как знать, возможно, среди этих шикарных особняков затесался где-то скромный домишко, больше похожий на флигелек станционного смотрителя? Смахнув невидимую слезу и усмехнувшись собственным мыслям, я повернула голову к Креольскому, решив, что уже достаточно наказана за свою бестактность и наконец-то могу нарушить обет молчания, который мы, похоже, дали друг другу.

– Олег, а ты уже думал, как мы выстроим беседу? Может, стоит разработать какую-то тактику и стратегию, ведь если Татарский и имеет отношение к убийству, очень сомневаюсь, что он вот так нам это сразу и выложит. Судя по всему, он тертый калач, стреляный воробей, которого на мякине не проведешь.

Сурово вцепившись в руль, Креольский вглядывался в дорогу.

– Там, на месте, разберемся, – лаконично ответил он, и я поняла, что все еще не прощена за утреннюю выходку.

Подумаешь! Тоже мне! В конце концов, что я такого сказала? Ну да, шутка неудачная и неуместная, согласна, но не дуться же теперь из-за этого вечно. Нет, все-таки я погорячилась, решив, будто характеры у братьев столь уж разные. Судя по всему, эти два яблочка с одного деревца, как и положено, имеют одинаковый вкус. Вспомнив, как утром Олег обошелся с Ольгой, я только еще больше укрепилась в этом мнении.