Влюбленная Пион

— Ваша дочь не лишилась слов и эмоций даже сейчас, господин Чэнь. Две ночи подряд она навещала меня в моих снах.

«Нет!» — закричала я, стоя на Наблюдательной террасе. Разве он не понимает, к чему приведет его откровенность?

Отец и чиновник Тан встревоженно посмотрели на него.

— Это правда, мы встречались, — продолжил Жэнь. — Несколько ночей назад мы были вместе в вашей беседке Любования Луной. Когда она впервые пришла ко мне, ее волосы были уложены в свадебную прическу, а рукава жакета вышиты узором «крылья зимородка».

— Ты очень точно описываешь ее, — согласился мой отец, а затем с подозрением спросил: — Но как ты узнал ее, если вы никогда не встречались ранее?

Неужели Жэнь выдаст наш секрет? Неужели он опозорит меня в глазах моего отца?

— Мне подсказало сердце, — объяснил Жэнь. — Мы вместе сочиняли стихи. Паренье в облаках как бесконечный сон… Когда я проснулся, то записал восемнадцать стихотворений.

— Жэнь, ты еще раз доказал мне, что не боишься своих чувств, — произнес мой отец. — Я не мог бы желать лучшего зятя.

Жэнь полез в рукав и вытащил несколько сложенных листов бумаги.

— Я подумал, вам захочется их прочитать.

Жэнь поступил прекрасно, но он сделал ужасную, почти неисправимую ошибку. При жизни я не раз слышала, что если покойник является кому-нибудь во сне и этот человек рассказывает об этом, или, еще хуже, показывает другим слова, написанные призраком, то тот навсегда исчезает. Поэтому духи лисицы, призраки и даже бессмертные умоляют своих земных возлюбленных не рассказывать миру об их существовании. Но люди не умеют хранить секреты. Это противоречит человеческой природе. Конечно, дух, какой бы облик он ни принял, не исчезает, ведь он и так находится в конце пути. Куда ему идти? Но он теряет способность навещать живых во сне. Я была вне себя от горя.

На шестой неделе после моей смерти мне нужно было перейти реку Неотвратимости. На седьмой неделе я должна была оказаться во владениях Князя Колеса и встретиться с судьями, которые решат мою судьбу. Но ничего этого не случилось. Я осталась на Наблюдательной террасе. Очевидно, случилось нечто непоправимое.

Я никогда не слышала, чтобы папа заговаривал с Жэнем о свадьбе призраков. Отец был очень занят, потому что готовился к переезду во дворец в Пекине, где он займет свой новый пост. Мне следовало быть опечаленной — неужели он заставит себя поклониться императору-маньчжуру? — и я на самом деле была печальна. Мне следовало видеть сходство между моей смертью и похоронами Линян, действиями моего отца и спешкой губернатора Ду — и я его видела. Мне следовало побеспокоиться о душе моего отца, когда он решил отказаться от своих принципов в погоне за богатством, — и я беспокоилась. Но больше всего я боялась, что папа попросит другого юношу, не Жэня, сделать меня своей невестой-призраком. Он мог бы легко подбросить деньги на дорогу за нашими воротами, подождать, пока какой-нибудь прохожий подберет их, а затем сказать этому человеку, что, подняв «выкуп за невесту», он согласился сделать меня своей женой. Но этого тоже не случилось.

Мама отказалась ехать с папой в Пекин. Она была непоколебима в своем решении никогда не покидать усадьбу семьи Чэнь. Меня это утешило. Радость и смех некогда счастливых дней в Весенней беседке, предшествовавших моему добровольному заточению, сменились для нее кровавыми слезами и скорбью. Она часами сидела в кладовой, где хранились мои вещи. Они прижимала к себе мою одежду, надеясь уловить родной запах, касалась щеток, которыми я расчесывала волосы, рассматривала вышитое мной приданое. Я так долго отказывалась ей повиноваться, а теперь все время тосковала по ней.

Через сорок девять дней после моей смерти семья собралась в зале с поминальными дощечками, чтобы поставить точку на моей табличке и в последний раз попрощаться со мной. Во дворе столпились сказители и певцы. Обычно почетная обязанность, состоящая в том, чтобы поставить драгоценную точку на дощечке, возлагается на человека, занимающего самое высокое положение, — на ученого или литератора. Как только это будет сделано, одна треть моей души перенесется в табличку, откуда будет наблюдать за жизнью моей семьи. Точка позволит им почитать меня как своего предка, а у меня появится место, где я смогу обитать вечно. Кроме того, благодаря табличке моя семья сможет посылать мне подарки, чтобы поддерживать мое существование в загробном мире, просить у меня помощи и задабривать меня, чтобы я забыла об обидах. В будущем, когда моя семья захочет начать новое дело, выбрать имя для ребенка, рассмотреть предложение о браке, они будут просить у меня совета, обращаясь к табличке. Я была уверена, что точку поставит чиновник Тан, который был самым высокопоставленным человеком в Ханчжоу из всех знакомых моего отца. Но отец выбрал человека, значившего для меня больше, чем любой другой. Он выбрал У Жэня.