Влюбленный без памяти

– Я не собираюсь заново жениться, потому что у меня была самая лучшая свадьба, – бормочет он, целуя меня. – И забывать я ничего не хочу, ни одного дня. Ты стала стервой, я мудаком… – снова целует, будто ничего особенного не происходит. – Мы стоим друг друга. Развела тут истерию. Знаки, кольца, случайности… да иди ты лесом… – целует долго, сладко, почти не отрывается чтобы даже дышать. Я знаю эти губы, как свои, но сейчас всё будто в новинку. В третий раз за жизнь с этим человеком я в него влюбляюсь. – Я обнуляю всю твою болтовню. Хватит. Всё, мы уяснили… прекращаем быть стервой и мудаком. Ты же больше не нуждаешься в тупорылых советах?..

– Н-нет, – шепчу я, глотая его дыхание и взволнованно хватаясь за его плечи.

– Больше ты не феминистка, теперь ты жена, которая решает проблемы с мужем, да?

– Д-да, у нас п-патриархат!

– Я больше не жалуюсь на пацанов, а воспитываю их наравне с Соней, которую теперь ругаю наравне с пацанами, так?

– Т-так…

– Ты бросаешь свою чёртову йогу и реализуешь себя в том, о чём всегда мечтала. Эта чепуха тебе не нравилась никогда, и ты сама это знаешь! Это всё псевдоинтеллектуальная хрень, которую лили тебе в уши… ты это понимаешь?

– Да, – очень уверенно отвечаю я.

– И мы оба знаем, как тебя тошнит от этой музыки.

– Очень тошнит, – хнычу, уткнувшись в его плечо и чувствую, как один за другим падают с души камни, заваливая все дороги и разбивая древний асфальт.

– Ты снова женщина, которая обожает сериалы. У которой дом там – где интернет, ноутбук и чай. Договорились?

– Договорились…

– Если я тупой, то, блин, говори: Марк, ты, блин, тупой! Ты из крайности в крайность: то я царь и бог и мне слово нельзя сказать, то молчим и хотим, чтобы всё сам понял. Не надо так! У тебя есть рот – у меня есть уши. Говори своим ртом в мои уши, поняла?

– Поняла, – голос уже такой тонкий от невольной улыбки.

– Нель?

– М?..

– Мы не самые лучшие. Мы много ошиблись, не справились, прокосячились. Но когда перед глазами пролетела вся жизнь… не могу больше смотреть на тебя иначе, чем на свою женщину-идиотку, которую ещё учить и учить. Будешь говорить, что это сексизм? Шовинизм?

– Нет…

– Хорошо. Хорошо…

Марк зарывается лицом в мои волосы… и мы в этом теряемся, засыпаем, уходим в свой мир.

Спасибо.

* * *

Я сняла косы. Я сняла то, что было моей защитой столько лет. Я избавилась от своего средства показать “индивидуальность”.

Просыпаюсь этим утром в объятиях человека, которого люблю, смотрю на себя со стороны, пытаюсь представить новой, пока незнакомой… Мне нравится. Я милая. У меня мягкие волосы, они кажутся пористыми и жидкими, но струятся до пояса.

– Ты чего вскочила? – Марк морщится, зарывается лицом в подушку.

– Да просто… не знаю. Непривычно спать вот так. Непривычно уже стало спать с тобой, без кос… я себя чувствую такой… другой. Почему?

– Не знаю, – Марк улыбается. Марк смеётся. – Плевать… Честно, давай все эти великосветские разговоры пока исключим, ок?

– Ок. – Молчу, а потом спрашиваю: – Отмотаем немного вперёд время?

– Как скажешь, – он приподнимается на локтях, любуется мной, а потом целует, скользит губами по моим губам, вгрызается в ключицу, в плечо и лопатку.

* * *

Полгода спустя

Зима закручивает, зима всегда спокойна, зимой нет дождя.

Дождь – наша драма, мы его не избежим, кажется, никогда. Но сейчас зима и мы в спячке.

Дом шумит и взрывается, потому что в него принесли ёлку. По дому носится дурниной кошка, орёт, визжит. У Егора на кошку планы. В доме Соня слушает музыку на полную катушку. Но у нас теперь под небольшим запретом её попса, разрешена только моя…

(Ay) Lets not kill the Karma

Не будем портить себе жизнь

(Ay) Lets not start a fight

Не станем затевать вражду

(Ay) Its not worth the drama

Не стоит переживать и жаловаться на судьбу

For a Beautiful Liar

из-за Прекрасного Обманщика

(Oh) could we laugh about it

Мы можем над этим посмеяться

(Oh) its not worth our time

Не стоит тратить время

(Oh) we could live without him

Без него проживём

Just a Beautiful Liar

Он обычный Прекрасный Обманщик

– Мама, эт что-о-о? – воет Соня, пока я танцую перед ёлкой с гирляндой в руках.

– Шакира и Бьёнсе, невежа, – вздыхаю я.

Макс смеётся, сидит на диване с книгой, очки то и дело сползают по носу, он их поправляет и продолжает хохотать, как дурачок.

– Что смеёшься, мелкий? – спрашиваю, подбегаю и щёлкаю сына по носу.

– Просто, мам… музыка у тебя смешная.

– А знаешь, что самое смешное? – спрашиваю, склоняясь к нему.

– Что?

– Вы, мои дети, будете, блин, знать всю классику нулевых. Ясно?

– Не-е-е-е-ет, – стонет Соня.

– Да-а-а-а-а, – отвечаю я.