Влюбленный без памяти

И как же хорошо, что Софья Марковна такая удивительная мать, и как же плохо, что я не верила Марку все эти годы, отрицая, что она даже просто “хорошая”. Накручивала себя, отвергала её, выдумывала. А свекровь защищалась и порой перегибала палку, провоцируя меня.

Пора нам всем повзрослеть уже…

Скоро Соне понадобится хороший пример женщины.

Эпилог третий. Про стресс

Мне снова можно уходить в свой мир за пластиковыми капельками наушников.

Я иду по улице, по нашему частному сектору, и веду на поводке нового члена семьи – щенка какой-то дворняги, которого было решено приютить.

Марк решил, что я обязана снова гулять. Не для здоровья, а чтобы уходить в себя и рефлексировать под музыку, потому теперь в доме есть Мордоворот, очаровательный щеночек, пушистый и ушастый, как спаниэль.

Я снова много мечтаю, снимаю мысленно клипы и фильмы, доигрываю на свой вкус сцены из сериалов и танцую танго с Орландо Блумом.

Он… постарел, кстати.

И Кэти Перри… стерва, конечно.

Я снова могу быть одна и не только стоя в слезах под душем. А ещё в наушниках мне можно готовить, убираться и просто сидеть во дворе с книгой. Все эти опции приятны и сильно радуют, потому что мир “Бом-топ-топ-мааам” стал существовать за перегородкой, которую я убираю, только соскучившись.

О, я люблю своих детей, но я обожаю своё пространство, и его стало ровно столько, чтобы не стрессовать. И мне… не стыдно.

Я больше не жалуюсь и не ору, я просто не мешаю детям жить. Они могут орать, они могут топать, они могут играть сами с собой в шахматы, танцевать, петь, скакать на голове, пугать кота, лаять на собаку, прыгать на матрасе. Могут! Пока я этого не слышу.

И я это обожаю.

К вечеру мои дети такие измотанные, что еле волочат ноги, а я такая спокойная, что меня не раздражает даже недоеденная еда в тарелке и остывший чай. Кстати… он перестал остывать. Потому что я пью его одна и не парюсь. За пятнадцать минут… никто не помрёт! Кроме моих нервных клеток.

Я снова смотрю сериалы. И сейчас я веду на поводке собаку, зная, что дома у меня переделаны все дела, приготовлен ужин и дети готовы лечь спать – а на ноутбуке есть целый сезон “Большой маленькой лжи”, и я буду его смотреть. А потом посмотрю “Королев крика”, все сезоны “Американской истории ужасов”, “Американскую семейку” от и до. Оставлю на сладкое “Бруклин 9-9” и “Воспитывая Хоуп” – потому что могу.

Я имею право на свои маленькие кусочки просвещения. Пусть по серии в день, пусть не запоем, но мне это нравится. Предвкушение целого часа новой истории.

А завтра я задумаюсь над своим будущим. Мне двадцать восемь, я даже не помню на кого училась и о чём мечтала в восемнадцать, когда оканчивала первый курс.

Завтра я решу, что делать с длиннющим остатком своей жизни.

Я хочу этого для себя, настоящего и правильного. Именно мне интересного будущего.

С Марком, детьми, сериалами, музыкой, домом и кучей странноватых родственников.

И без тупого распиаренного стресса.

Это так модно в наше время… уставать. Модно говорить, как обожаешь сон и кровать, как вместо крови в твоих венах – кофе с молоком, как много дел и мало сил, как ты стар в двадцать, как не видишь света белого и скоро умрёшь. Только сейчас я понимаю, что это не смешно и очень глупо.

Отписалась от всего во всех социальных сетях!

К чёрту!

– А вот и вы, привет, Мордоворот. – Марк ждёт нас у калитки, щенок бежит к нему, виляя задом. – Как погуляли?

– Хорошо, – улыбаюсь я и крепко обнимаю Марка. – Все спят?

– Абсолютно! Мы свободны! Какие планы?

– Ванна с солью? – спрашиваю у него, понимая, что согласится.

– С превеликим удовольствием!

– Ну вот и иди в свою ванну, а я пошла на чердак смотреть “Бруклин”!

Он хохочет, хватает меня поперёк живота и тащит на чердак, где у нас тайное место для сериалов и мини-холодильник с пивом.

“Бруклин” мы смотрим вместе, но, помимо этого, у каждого есть свой сериал, который личный и только для души.

– А ванна-а-а? – воплю я, падая в кресло-мешок перед телевизором.

– А ванна перед сном. Какая там серия?

– Нашёл у кого спросить! Я за сыром, тебе взять?

Эпилог четвёртый. Про чертей

Я наряжаю ёлку и понимаю, что достигла того момента в жизни, когда готова признать себя человеком. Вот прямо сейчас, стоя с игрушкой-шишкой в руке перед ёлкой, глядя на спящего в кресле Егора, который свернулся калачиком, будто кошка. Глядя на свернувшуюся рядом кошку, и тут же развалившегося пса. Глядя на мой дом, в котором подготовка к новому году вылилась не в сказку, а в бардак… я ощущаю себя человеком. Не женой, не мамой, не дочкой, не женщиной, не равной мужчине особью.

Смешно.

А ещё ощущаю себя восемнадцатилетней.