Влюбляться лучше всего под музыку

Вряд ли. Парень все еще глядит на меня волком.

— Приходи в хорошем настроении, — взгляд из-под полуприкрытых ресниц девушки словно забирается мне под кожу, — это важно уже для меня. Я всех вас чувствую, и мне важно не отвлекаться на такие мелочи.

— Я могу подумать? — Вдруг спрашиваю я.

И это заставляет ее глаза широко распахнуться. Кто-то из парней хохочет. Майк, громко выругавшись, обращается ко мне:

— С тобой все в порядке, парень? — Он хмурит брови. — Такие предложения на дороге не валяются. Ты должен быть счастлив. Тем более сможешь выступить на одной сцене с такими мэтрами, как Халерий Блевоньтев, Коля Баксов…

— Квас Михайлов, — подхватывает Ярик.

Мое лицо, наверное, выглядит сейчас, как сморщенный урюк, отчего они тут же начинают ржать как кони.

— Задрали, — выдыхает Леся, устало качая головой. Она поправляет кофточку. Теперь через вырез видна крутая ложбинка меж ее грудей. — Хэдлайнер мероприятия — сам Джон Н., тебе говорит что-нибудь это имя?

В моей голове будто переключается невидимый переключатель. Говорит ли мне что-нибудь имя Джона Н.? Да вы верно шутите! Я готов сутками насиловать эту гитару ради возможности выступить с ним на одной сцене. И Леся, кажется, понимает меня без слов.

— Вот и отлично. Предлагаю провести небольшой джем-сейшн. — Она встает и направляется к микрофону, не торопясь и плавно двигая бедрами. — Ритм-секция задает ритм и основной грув, остальные подхватывают. М?

— Поехали! — Смеется Ник, хватая палочки.

Анна

Я с разбегу падаю на стул напротив. Официанты не должны так делать никогда, но с каких это пор меня волнуют такие мелочи? Особенно когда речь идет об особенных посетителях. Таких, как Павел Юрьевич Камышев, известный писатель.

Когда он появился здесь впервые, никто из нас и не думал, что хмурый мужчина с густой растительностью на лице пишет книги. Он выглядел грустным, даже потерянным. Пришел однажды утром, заказал чашку кофе и уставился в окно. Долго смотрел вдаль, словно размышляя о чем-то, и делал пометки в блокноте.

В общем-то, ничего необычного. Но сердце подсказывало мне, что этот человек сильно печалился о чем-то. Он будто совершенно один в незнакомом городе, его никто не ждет, поэтому торопиться ему некуда. С того дня мужчина стал приходить каждый день, и это заинтересовало меня еще сильнее.

Тот же задумчивый взгляд, небольшой блокнот с заложенной между страниц ручкой и чашка крепкого кофе, успевающая остыть, пока ее хозяин разглядывает через окно крыши соседних домов, прохожих и солнечные зайчики на стекле. На вторую неделю я не выдержала, подошла и предложила заменить его остывший кофе на свежий. Вместо этого он просто назвал меня по имени.

— Аня, — тихо спросил мужчина, потирая висок, — как ты думаешь, что чувствует женщина, перед которой мужчина встает на колени?

— Эээ… — Растерялась я, опустив руки. Проследила за его взглядом, устремленным на бейджик на моей груди. Вот откуда странный клиент узнал мое имя. — С…смотря, для каких целей? Вы перед кем-то виноваты?

Тогда я в первый раз увидела его добродушную улыбку и усталые темно-зеленые глаза, блестящие от застывших в них слез.

— Это для книги. — Хрипло ответил мужчина.

— Вы пишете книги?

— Да.

— О чем?

— Фантастика. Постап. Боевик.

— Кровь, кишки, мясо, убийства?

Он усмехнулся.

— Вроде того.

— Так что там с вашим героем?

— Он любит. — Мужчина сжал губы. — И встает на колени, чтобы поцеловать свою любимую в живот.

Я пожала плечами.

— Мужчины не простят вам этой сцены.

В его взгляде было понимание.

— А женщины?

— Они полюбят вас еще сильнее. — Улыбнулась я. — Это как… как почувствовать себя богиней.

Он сделал пометку в блокноте.

— По-вашему это не унизительно для мужчины?

— Что? — Я рассмеялась. — Знаю одного мужчину, которому унизительно покупать цветы своей женщине и нести их в руках по улице. Только это уже клиника. Диагноз. А встать на колени… Это мечта. Что в любви и мечте может быть унизительного? Покажите мне эту сцену.

— Я… еще не написал ее.

— Тогда обязательно пишите.

— Так вы думаете, это не испортит хардкорно-брутальную книгу?

— Нет. — Я медленно опустилась на стул напротив него. — Добавьте побольше мата в разные сцены, больше перестрелок, шлюх и выпивки, тогда угодите всем.

Мужчина улыбнулся. Его глаза просветлели.

— Интересно.

— С вас потом автограф. — Достала свой блокнот. — А теперь давайте чем-нибудь накормим вас, надоело смотреть, как вы изводите себя каждый день.

— Почему вы думаете, что извожу?

— Я — наблюдательная. У меня работа такая. — Оглядела его. — Густая борода, давно нуждающаяся в соответствующем уходе, мятая рубашка, никогда не звонящий телефон, сидите один, подолгу, ссутулившись. Вероятно, вы одиноки. И с каждым днем худеете все сильнее. Если не взять себя в руки, через год будете выглядеть на пятьдесят.

— Думаете?

— Знаю. — Кивнула я. — Вам лет тридцать пять, не больше. Ведь так? Если умыть, почистить, причесать, сможете потянуть на тридцать. — Выдохнула. — Простите, иногда я бываю слишком грубой, но ничего не могу с собой поделать.