Вместе. Синдром Керчепина (СИ)

Вот и обменялись формальными фразами. Как удобно иногда, что есть некая бессмысленность, за которой можно скрыться.

Когда в нужном зале мы остановились напротив свободной тренировочной капсулы, Садист заступил мне путь, не дав забраться внутрь.

— Скажи, насколько сильно ты ненавидишь меня по шкале от одного до десяти? — спросил, прищурившись, с бесстрастным лицом.

Зачем ему это? Решил и так достать меня?

— Шкалы не хватит, — я со злобой смотрела в светлые непроницаемые глаза. — Отметка свыше двадцати.

Тэпп вдруг искренне и обаятельно улыбнулся.

— Когда в следующий раз будешь беседовать с Лейдой, спроси, кого мы ненавидим больше всего.

— А я спрошу тебя, ни к чему ждать два дня.

Он, хмыкнув, наклонился к самому моему уху и тихо, не скрывая удовольствия, произнес:

— Тех, кого не можем никак контролировать, но кто уже влез нам под кожу и оказывает влияние на мысли и эмоции. И я тоже ненавижу тебя, Карамелька. Испепеляюще ненавижу. Поняла?

Мы застыли, глядя в глаза друг другу, оценивая реакцию, ожидая следующего выпада. Я тряхнула головой, отгоняя от себя наползающий вывод, что он прав…

— Прости, мне некогда понимать, меня ждут шесть с половиной часов ада, — выплюнула, толкнула Тэппа в плечо и забралась внутрь.

Он действительно выбрал трип, который мне не понравился. Когда открыла глаза, выяснилось, что я в гробу, а надо мной — полтора метра земли.

… - Ты там жива? Мия?

Меня кто-то тряс за плечо, пытаясь привести в чувство. Каждое касание, рывок отдавались электрической болью, голова гудела, подташнивало.

— Эй, Зарянская? — мужской голос, но не Садиста, слава богу.

Чтобы разлепить глаза, понадобилось титаническое усилие. Через долгие секунды зрение сфокусировалось на Деймосе. Парень смотрел на меня с тревогой, ужасом и одновременно сочувствием.

— Я не выбралась, — пожаловалась, преодолевая туман в голове. В горло будто насыпали песка, оно болело, саднило так, что с трудом разговаривала. Вот… дооралась.

— Да и к черту, — хмыкнул Деймос. — Этот трип до конца прошел только один человек. Я не буду называть его имя, ты сама догадаешься кто.

— Садист. Трижды проклятый, — прохрипела я.

Приток свежего воздуха и осознание того, что, наконец, наказание закончено, заставили истерически рассмеяться.

— Да-а, — протянул одногруппник, — тебе явно надо прочистить мозги после этого кошмара. Пойдем.

Он помог мне выбраться. Тело плохо слушалось, кажется, болью отзывалась не только каждая мышца, но и нерв, голова кружилась.

На панели капсулы значилось, что в трипе я провела пять часов. То есть полтора часа были «не отработаны». Впрочем, не уверена, осталась бы жива, пройдя тренировку до конца…

— Не-не… Деймос, погоди, — прошелестела я, уцепившись за какой-то выступ. Горло стиснуло от сухости, поэтому просто показала на табло с данными.

— Нашла о чем волноваться, — он провел по экрану, аннулируя трип и все результаты. Я выдохнула, успокоившись.

Пошатываясь, мы вывались за дверь зала. Вернее, шатало меня, а Деймос подхватил мое тело, и по инерции его тоже повело.

В какой момент повернули в противоположную от корпуса общежития сторону, понять не успела, реальность по-прежнему воспринималась будто в тумане, в некоторые моменты перед глазами кружили черные мушки, в сознании всплывали неприятные моменты трипа, а таковых было предостаточно…

— Ты куда меня ведешь? — спросила едва не шепотом, повышать голос было больно.

— Покажу тебе одно место. Я там сам отхожу от дерьма всякого. Увидишь, — загадочно пояснил менталист.

Я кивнула. Может, стоило бы настоять на том, чтобы он просто довел до комнаты, но знала: Садист захочет связаться со мной. Он всегда так делал после тех шести трипов, что назначал до этого. Были они не в пример номеру седьмому вполне посильными. Практически невинными приключениями… Сейчас последнее, что хотелось бы продемонстрировать Тэппу, мою полную истощенность, бессилие и жалкий вид. Поэтому пусть Деймос ведет, куда там собрался…

Поворот, еще поворот. За рекреацией «Экси», которую чей-то изощренный гений украсил искусственной растительностью, всегда вызывавшей у меня приступ раздражения, мы вышли на лестничную клетку, поднялись на этаж выше. По всему выходило, что он технический: низкий потолок, множество коммуникаций, кабель-каналов. Наконец Деймос особым манером стукнул по какой-то двери, заставив ее открыться, и мы очутились в помещении, одна сторона которого была полностью заполнена трубами, а другая — датчиками, табло. Я приметила виртуальный архив в углу ближе к входу и нечто, похожее на усеченное рабочее место.

Но главное, что привлекло меня в этой каморке, да и Деймоса тоже, — окно. Пусть небольшое, под потолком, но приоткрытое, впускающее внутрь колко-холодный воздух с горьковато-металлическим привкусом и низкое темно-серое вечернее небо.

Глоток свободы в узилище «Пикса три», где наличие окон допускалось только в аудитории для традиционной утренней общей лекции да в комнате общежития.