Вне правил

Я с гордостью выкладываю ему все новости. Ну, почти все. Я ничего не рассказываю о приключениях со Свэнгером, но делаю упор на своем искусстве переговорщика и мастерстве адвоката, с которым боятся связываться.

Однако на Тадео это не производит никакого впечатления. Он отказывается. Отказывается!

Я пытаюсь объяснить, что он просто не может отказаться от такого предложения. Ему грозит не меньше десяти лет тюрьмы строгого режима, а я предлагаю ему фантастическую сделку, в возможность которой не может поверить даже судья. Очнись, парень! Я не могу поверить, что не сплю.

Он сидит, скрестив руки на груди, этакий напыщенный маленький недоумок, и продолжает отказываться снова и снова. Никаких сделок. Он не признает себя виновным ни при каких обстоятельствах. Он видел присяжных и после некоторых сомнений окончательно уверился, что они его не осудят. Он будет настаивать на даче показаний и изложит свою версию случившегося. Он держится вызывающе и с наглым упрямством, а мои уговоры признать себя виновным вызывают у него явное раздражение. Я стараюсь проявить хладнокровие и перечисляю факты – обвинения, доказательства, видео, шаткость позиции нашего эксперта, состав жюри, кошмар, который ждет его на перекрестном допросе, перспективу провести в тюрьме не меньше десяти лет и все в этом роде. Ничего не помогает. Он невиновен, убил рефери голыми руками совершенно случайно и сможет донести это до присяжных. Он выйдет из здания свободным человеком, и тогда настанет время воздать всем по заслугам. Он найдет себе нового менеджера и нового адвоката. Он обвиняет меня в том, что я не защищаю его интересы. Меня это бесит, и я говорю, что он совсем сдурел. Я спрашиваю, что за умников он слушает в камере. Слово за слово, мы оба даем волю чувствам, и через час я покидаю тюрьму вне себя от злости.

Я надеялся ночью поспать, но, похоже, меня снова будет мучить привычная перед судебными слушаниями бессонница.

20

В пять утра в четверг я пью крепкий кофе и читаю в Интернете «Кроникл». Выпуск посвящен спасению Джилианы Кемп. Как я и предполагал, на самой большой фотографии на первой полосе – мэр Вуди на трибуне во всей своей красе. Рядом с ним Рой Кемп, а за ними – стена полицейских в форме. Джилианы на этом снимке нет, но она есть на другом, поменьше и сделанном чуть раньше, когда она выходит из самолета в аэропорту. Джилиана в бейсболке, больших солнцезащитных очках, воротник поднят, видно не очень много, но достаточно, чтобы понять: с ней все более или менее в порядке. В газете подробно рассказывается о преступной торговле женщинами для оказания секс-услуг, и, судя по всему, операция ФБР по-прежнему продолжается. Аресты производятся по всей стране. К настоящему моменту освобождено около двадцати пяти девушек. В Денвере не обошлось без перестрелки, но серьезно никто не ранен.

По счастью, в газете нет ни слова о пристрастии Джилианы к героину и ее потерянном ребенке. Один кошмар закончился, но другие еще продолжаются. Наверное, я должен ощущать какое-то удовлетворение, что приложил к этому руку, однако ничего такого не чувствую. Я пошел на обмен информацией, чтобы облегчить участь своего клиента. Вот и все. А теперь моего клиента оставил разум, и от этой сделки я ничего не выиграл.

Дожидаюсь семи утра, чтобы отправить Максу Мансини и судье Фэбиноу эсэмэски одинакового содержания. В них говорится: «После долгого обсуждения мой клиент отказывается от предлагаемой обвинением сделки о признании вины. Я настоятельно советовал ему согласиться, но безрезультатно. Похоже, судебный процесс придется продолжить, как только позволит здоровье судьи. Мне жаль. С.Р.».

Мансини тут же откликается, написав: «Как скажешь. Увидимся». Понятно, что возможность снова оказаться в центре внимания приводит его в восторг. Судья Фэбиноу чудесным образом исцеляется и пишет: «Ладно, шоу продолжится. Встретимся у меня в кабинете завтра в 8.30 утра. Я сообщу своему приставу».

21

Все участники процесса собираются в зале суда, как будто вчера ничего не произошло, во всяком случае, такого, что хоть как-то может повлиять на судебное разбирательство. Кроме меня, прокурора, судьи и Напарника, никто не только не в курсе событий, но и не может ничего о них знать. Я шепотом переговариваюсь с Тадео. Он непреклонен и не сомневается, что может выиграть дело.