Вне правил

Что есть, то есть. Пухлое лицо с двойным подбородком; крупные коричневые веснушки от самой шеи; голова практически выбрита – на ней лишь очень короткий ежик, какой был в моде лет шестьдесят назад, еще до эпохи «Битлз». Чтобы привлечь к себе внимание, либо просто для смеха, он носит очки в неестественно большой круглой оправе со стеклами цвета морской волны.

– А что с очками?

– Куплены в аптеке, дешевые и без диоптрий. Ему не нужны очки, но он считает себя мастером по изменению внешности. Вообще-то не без оснований. В последний месяц он несколько раз он уходил от слежки, но всегда возвращался домой.

– А что на него есть?

Лэнди тяжело и устало вздыхает.

– Немного, – признается он, и я отдаю должное его честности.

Он отличный коп и не станет со мной откровенничать, но я ему верю.

– Достаточно, чтобы предъявить обвинение?

– Увы. Даже для ареста и то мало. Начальник хочет подержать его неделю-другую. Попрессовать, а там, глядишь, он и расколется. Но это все так, в расчете на авось. Черта с два! Наверное, придется его снова отпускать. Если честно, Радд, предъявить ему нам особо нечего.

– Но подозрений хватает?

Лэнди хмыкает и смеется:

– С этим у нас все в порядке. Для подозрений достаточно просто на него взглянуть. Я бы сразу дал ему десятку в одиночке за одно только первое впечатление.

– Может, пятерку, – по привычке не соглашаюсь я.

– Поговори с ним, если хочешь, а дело я тебе покажу завтра.

– Ладно, поговорю, но я никогда раньше не видел этого парня и не уверен, что стану его адвокатом. Гонорары еще никто не отменял, а он не выглядит особенно состоятельным. Если денег у него нет, то пусть им занимается департамент полиции, а я умываю руки.

– Твое дело.

4

Свэнгер убирает ноги со стола, поднимается, и мы знакомимся. У него твердое рукопожатие, он смотрит в глаза, разговаривает спокойно и без малейшей тревоги. Стараясь сохранить хладнокровие, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не попросить его снять очки. Если ему они нравятся, то меня просто бесят.

– Видел вас по телевизору, – говорит он. – Дело бойца, убившего рефери. Что с ним стало?

– Дело еще на рассмотрении и ждет суда. А вы сами ходите на бои без правил?

– Нет. Я смотрю их по телевизору вместе с матушкой. Но несколько лет назад подумывал о том, чтобы в них поучаствовать.

Я с трудом сдержал смех. Даже сбросив тридцать фунтов и тренируясь по восемь часов в день, он не смог бы протянуть в клетке и десяти секунд. Он бы потерял сознание еще в раздевалке. Я сажусь за стол и спрашиваю:

– Так о чем вы хотели поговорить?

– О деле той девушки, вы наверняка в курсе. Тут считают, что я в нем как-то замешан, и не дают мне проходу. Уже несколько месяцев ходят за мной по пятам, стараясь не попадаться на глаза, словно я не вижу. Второй раз притаскивают меня сюда, прям как в кино. Вы смотрите «Закон и порядок»? Эти ребята явно насмотрелись, но актеры из них никакие, улавливаете мою мысль? Тот старый седой коп – Риардон, кажется, – ему отведена роль хорошего полицейского, который хочет докопаться до истины и пытается мне помочь. А тощий, Баркли, приходит и сразу начинает орать. И они меняются. Хороший полицейский, плохой полицейский, как будто я не в курсе, что происходит. Но это не первое мое родео, приятель.

– Но первое обвинение в убийстве, верно?

– Минутку, обвинения мне еще никто не предъявлял.

– Ладно, допустим, что предъявят. И вы хотите, чтобы я взялся вас защищать?

– А иначе зачем мне нужно было вас вызывать, мистер Радд? Я не уверен, что сейчас мне нужен адвокат, но вижу, что дело к этому идет.

– Понятно. Вы работаете?

– Урывками. За сколько вы беретесь защищать в деле об убийстве?

– Зависит от того, сколько клиент может заплатить. В таком случае, как ваш, мне надо десять тысяч долларов сразу, и это только за ведение дела до предъявления официального обвинения. Участие в суде потребует совсем других денег. Если мы не договоримся, то вам придется поискать адвоката в другом месте.

– В другом месте – это где?

– В конторе государственных защитников. Там занимаются почти всеми убийствами.

– Понятно. Но только вы, мистер Радд, не приняли во внимание резонансность дела. Такие громкие процессы бывают нечасто. Красивая девушка, влиятельная семья, да еще и ребенок. Если она родила ребенка, то что с ним стало? Пресса будет сходить с ума. Так что надо учитывать: этот процесс наверняка окажется на первых полосах газет, причем уже сегодня. Я видел вас по телевизору. Я знаю, как вам нравится лаять, рычать и делать стойку перед камерами. Для моего защитника это дело станет настоящей золотой жилой. Разве не так, мистер Радд?

Он абсолютно прав, но признать это я не могу и отвечаю:

– Я не работаю бесплатно, мистер Свэнгер, даже если дело резонансное. От нехватки клиентов я не страдаю.

– Понятно, что у вас их много. Вы такой известный адвокат. Я и хотел обратиться к человеку серьезному, чтобы спасти свою шкуру. На кону моя жизнь, приятель, и с этим не шутят. Деньги я так или иначе раздобуду. Вопрос в том, возьметесь ли вы за мое дело.