Вне времени

Храбрый рыцарь посмотрел в глаза принцессы Мириам, и понял, что его жизнь

навсегда изменилась. Он полюбил Мириам как собственную дочь. Он защитит ее ценой

своей жизни. В своем сердце он поставит ее на самый высокий пьедестал и не позволит

ей упасть с него.

— Для меня большая честь, Ваше Величество, защищать и любить то, что вы

оцениваете как самое дорогое. Я отдам свою жизнь за обеих ваших принцесс.

Джинни понадобилось сдержать рыдания, поэтому она тихо пробралась вниз по

коридору в маленькую ванную возле кухни.

***

— Это произошло в тот день, когда я подслушала историю, которую ты

рассказывал Мими. По твоим словам, что кто-то дал тебе горшочек рубинов и изумрудов, но чтобы взять горшочек рубинов и изумрудов, ты должен был взять еще и горшочек

алмазов. Звучало не так, будто ты взял на себя бремя. Моего ребенка. Скорее похоже на

то, что ты рассматриваешь это как подарок. Ты принял ее и любил, несмотря на то, что

она дочь Гризза и что я любила его. Думаю, даже тогда я все еще любила его. Но ты

любил ее. Тебе не обязательно было делать это, но ты делал, потому что любил меня, —

Джинни моргнула, с удивлением обнаружив, что ее глаза влажные от слез. Но это были

слезы счастья. — Я сдерживалась, отрицая чувства, которые испытывала к тебе, когда

была моложе. Я все еще помню, как боролась с ними. Мне было всего пятнадцать. Я была

смущена. После того, как я услышала, что ты рассказал ту историю, я позволила себе

чувствовать снова.

Он улыбнулся.

— Джинни, конечно, я люблю ее. Она от тебя. Как я могу не любить ее? Она —

моя дочь. Не позволяй себе думать иначе.

Она шмыгнула носом и улыбнулась в ответ.

— Я могу вернуться к твоему первоначальному вопросу?

Он кивнул.

— Да, я считаю тебя моей родственной душой, но и Гризза тоже. Я надеюсь, что ты

понимаешь это. Я надеюсь, что ты сможешь принять это, — она вопросительно

посмотрела на мужа.

— Я действительно понимаю и принимаю это, — Томми тепло улыбнулся. Но он

не мог отрицать, что сердце пропустило удар.

Как будто читая его мысли, она быстро добавила:

— И да, Лесли действительно пропустила историю настоящей любви. История

настоящей любви — та, в которой я живу сейчас.

Там, на полу его кабинета, она взяла его руки в свои.

— Была ли у меня история настоящей любви и с Гриззом? Да, несмотря на глупые

обвинения в стокгольмском синдроме. Но думаю, что наша история закончилась, когда он

сказал мне выйти замуж за тебя, Томми. Ты — единственная история любви сейчас, но это

не значит, что у меня не было этого до тебя. Ты понимаешь?

Томми вздохнул с облегчением. Именно это он действительно хотел знать. Что

теперь она любит его. Подсознательно он хотел услышать, что ее любовь к его отцу не

была настоящей. Насколько же больно слышать о ее чувствах к Гриззу! Однако он оценил

ее честность. И понимал, что она говорит правду о своей любви в настоящем.

Джинни была более честна, чем он большую часть их брака.

— Я хотела спросить тебя кое о чем, — произнесла она. — Дневник Мо. Я еще не

читала его. Мне вообще нужно?

Пришло время. Понимая, что они будут слушать, он ждал этого момента. Томми

был рад, что она подняла эту тему, и не придется придумывать способ начать разговор.

— Я не думаю, что тебе нужно читать его, если ты доверишь мне рассказать

основные моменты. — Жена нахмурилась, и он добавил: — Я знаю, что ты беспокоишься

по поводу доверия, но тебе действительно нет нужды читать дневник. Я могу тебе все

рассказать.

— Тогда ладно. Расскажи мне то, что по-твоему, я должна знать.

— Для начала ты не должна ни в чем винить себя. Мо покончила жизнь

самоубийством. Случайная передозировка. Она писала, как испытывает затруднения со

сном и принимает все больше таблеток, чтобы справиться с этим. Она была такой

маленькой, Джин, думаю, ее тело просто не справилось.

Томми не был абсолютно честен. Все еще нет. Он не мог рассказать, что Мо

совершила самоубийство, потому что чувствовала себя виноватой в том, что помогла

Вэнди устроить нападение на Джинни. Он чувствовал, что это наделает шума. Ведь Сара

Джо оказалась Вэнди. Он определенно расскажет ей об этом. Но не сейчас. Слишком

рано. Консультация, на которую они согласились, поможет. Нужно подождать.

— В самом деле? Ты серьезно, Томми?

— Да, Джинни. Я серьезен. Это не имело никакого отношения к чувству вины из-за

отсутствия собак той ночью. Да, она плохо себя чувствовала. Она упомянула это

несколько раз. Но она убила себя не из-за этого.

— Я так рада слышать это! Я часто испытывала чувство вины все эти годы за