Вне закона

Так что в свои двадцать пять лет она свыклась с мыслью, что останется старой девой, и посвятила свои нерастраченные запасы любви тем людям и животным, кто в этом нуждался. Она не ощущала, что лишена чего-то или что не живет полной жизнью. Она была преисполнена решимости насытить каждую минуту своей жизни и получала огромное наслаждение от таких простейших радостей, как ощущение свежего весеннего ветерка на коже, дымковатый привкус осени, красота заката и улыбка ребенка. Она любила возиться на огороде, радовалась довольному ржанию лошадей, когда засыпали им овес, и даже извлекала удовольствие из того, что шокировала солидных и самоуверенных горожан.

Этого хватало — до сих пор. Впервые в жизни ее переполняло жгучее предвкушение чего-то при мысли о мужчине — о всаднике на холме.

О паладине.

О защитнике.

О белом рыцаре.

* * *

Солнце уже поднялось довольно высоко, когда нерешительный паладин услышал стук копыт. Он почистил и накормил лошадь, сварил кофе и приготовил бекон, и раздумывал, как лучше провести остаток дня, когда его уши уловили звук приближающейся лошади. Едва он увидел, что на лошади сидит женщина, сердце его замерло, но тут же снова забилось, когда он узнал девушку из дома Ньютона. Он нахмурился.

Ни малейшим движением не выдавая, что он ее узнал, он налил себе чашку кофе и, только сделав глоток, посмотрел на нее, вопросительно приподняв одну бровь.

Она залилась румянцем.

— Папа думал, что вы могли уехать.

Он не спеша оглядел ее с лихо сидевшей на голове шляпки до изящных сапожек на ногах.

— Он послал вас узнать, так ли это?

Румянец на ее лице стал гуще.

— Нет.

Он глотнул еще кофе. Он почти ощущал ее озадаченность. Она, очевидно, привыкла к тому, чтобы все было так, как ей хочется.

— Могу я выпить кофе? — наконец спросила она, не желая признать его безразличие.

— Кофе кончился, — ответил он, делая большой глоток. Ему хотелось, чтобы она уехала. Он чувствовал, что она приносит неприятности, а их с него уже было достаточно. Хотя он не поднимал глаз, он понял, что она спешилась.

— Я слышала, что вас зовут Лобо, — сказала она. Он продолжал сидеть, не отвечая.

— Значит, вы остаетесь? — не оставила она своей попытки.

Он поднял глаза. Она была довольно миленькая. У нее были волосы с оттенком красного дерева и темно-карие глаза, но она его не интересовала. Она явно была очень молода, глупа и упряма. Он встречался с такими девицами раньше, и это всегда означало осложнения такого рода, каких он не желал.

Лобо уставился на нее нарочито наглым взглядом, которого обычно бывало достаточно, чтобы непрошеный гость удалился.

— Что вам надо, леди? — спросил он.

Она покраснела еще больше, и он решил, что сейчас она объявит что-то вроде того, что скажет отцу, чтобы тот его уволил. Такое раньше бывало.

Вместо этого она сказала:

— Познакомиться с вами. Я никогда раньше не встречалась с профессионалом.

— А вы не боитесь? — Вопрос сопровождался мрачной ухмылкой.

— Да, — созналась она.

— Выходит, вы сообразительная. Посоображайте еще немного. Садитесь на лошадь и проваливайте.

— Почему?

— Потому что я люблю девочек вроде вас на завтрак.

Она взглянула на немытую тарелку.

— Вы уже позавтракали.

— Но еще не наелся.

Она улыбнулась чуть дрожащими губами:

— А я и не знала, что у профессионалов есть чувство юмора.

— Его у нас нет, — ответил он.

Она стояла, изучающе глядя на него. Он ответил таким же взглядом.

— Завтра вечером, в субботу, в городке будут танцы.

— У меня нет времени для танцев.

— Я скажу папе, что вы еще здесь.

Он пожал плечами.

— Он очень расстроен.

Лобо опять пожал плечами:

— Это его забота.

— Вы уже встретились с Уиллоу Тэйлор?

Лобо напрягся. Его взгляд стал даже холодней, чем обычно. Девушка была в нерешительности.

— Я… она мне нравится. Вы… вы не сделаете ей плохо, верно?

— Так вы из-за этого приехали?

Девушка прикусила губу и медленно кивнула. Лобо потер затылок. Заковыристее работы он еще не встречал.

— Ведь нет, не сделаете? — настаивала она.

— Поезжайте домой и говорите со своим папой, а не со мной.

— Прошу вас.

— Уезжайте, — повторил он, поднимаясь и выплескивая остаток кофе в костер.

Не обращая больше на нее внимания, он оседлал каракового и вскочил в седло. Если она не хочет уезжать, то, черт побери, уедет он. Он поехал рысью, не оглядываясь.

* * *

Этой ночью он спал беспокойно, но ему хватило короткого отдыха. Он всегда ухитрялся немного вздремнуть то там, то здесь, даже на лошади, и быть таким же бодрым, как человек, проспавший несколько часов. Еще одно наследие его жизни с апачами.

Если взглянуть на эти годы объективно, то, возможно, он должен быть за них благодарен. Он был способен на то, на что были способны — или хотели — лишь немногие, но когда он лежал без сна, оценивая эти способности и вспоминая свою жизнь, он понял, что всего этого недостаточно.

Пока он не услышал смех этой женщины, Тэйлор, он не осознавал, как много теряет. Он понятия не имел, что люди могут так смеяться.

Лобо и до того слышал смех. Издевательский. Жестокий. Грубый. Но никогда такой, от которого хотелось улыбаться.

Это надо же, так он скоро начнет выть на луну.