Внедрение

Мы идем вместе после уроков. У нашего дома стоит серая «Волга». Меня уже ждут. Мы прощаемся с Катей. В машине двое. На пассажирском сидении рядом с водителем пожилой солидный дядя с посеревшим лицом. Видно, что ему плохо, и он держится. Я подхожу к водительской двери, ее открывают:

— Здравствуйте. Вас Светлана Александровна прислала?

— Здравствуйте, а вы — Маша? — водитель выходит. Парень высокий, в дубленке и джинсах, но ботинки осенние. Смотрит оценивающе и со смешинкой.

— Именно так, молодой человек. Мы — Маша, — подпускаю смешинку тоже.

Пассажир открывает дверь и выходит. Кивает и тихо здоровается. Одновременно осматривается по сторонам.

— Пойдемте в дом, — приглашаю их.

В прихожей троим тесно. Вешаем одежду и проходим в большую комнату.

— Я нужен? — спрашивает молодой.

— Вы всегда нужны. Только скажите, как вас звать.

— Ой, что-то мы не представились. Все сумбурно, растерялись, — он улыбается, — это Дмитрий Семенович, мой папа. А я Олег Дмитриевич. Можно Олег. Быть дядей пока не хочу.

— Хорошо, Олег. Вы посидите на кухне, пожалуйста. А мы с папой поговорим.

Олег ушел. Слышно, как скрипнул деревянный желтый стул. Я села напротив Дмитрия Семеновича.

— Если честно, то какой-то сюрреализм, — начал папа Олега, — я не понимаю, что здесь делаю. Согласился поехать только из любопытства. Света говорила, что я врач. И я все про себя знаю и понимаю. Но научный интерес, очевидно, останется до последнего вдоха. Что мне сделать? Будет осмотр? Можете рассказать, в чем заключается помощь? Поймите, это не от недоверия. Мне, правда, интересно.

— Но недоверие есть. Вы же рассчитываете разочароваться. И вам заранее неудобно, что будете плохо думать о незнакомых людях.

— Да вы психолог! — умные глаза несколько на выкате. Высокий лоб собрался складочками под ежиком седых волос.

— Тут особых способностей не надо.

— А где надо?

— Что определяет лечение? — отвечаю вопросом.

— Это зависит от диагноза. Если он есть. Если не ясен, то лечат признаки. Симптомы.

— А диагноз от чего зависит?

— Тут общая картина. И клиника, и данные обследований, анамнез.

— А картина этой клиники. И обследований. И анамнез. Они от чего зависят?

— Ну, клинику надо правильно увидеть и оценить. Анамнез, историю заболевания, правильно собрать. Данные обследований, здесь качество аппаратуры, но и правильно интерпретировать важно.

— А увидеть клинику и собрать анамнез, это от чего зависит?

— От опыта и искусства врача. От того, насколько он увидит признаки болезни. Пропедевтика, слыхали такое слово?

— Нет, не слыхала. И что же это?

— Искусство опросить и осмотреть больного. Сейчас уже многое упускается. Считают, что УЗИ и рентген точнее. В Америке ядерно-магнитный резонанс вовсю используют. А раньше некоторые врачи по запаху определяли болезнь. По изменениям кожи, по тончайшим признакам. Всего больного ощупывали, осматривали, слушали.

— Ну, а это искусство от чего зависит?

— Здесь уже от индивидуальных особенностей. Один лучше слышит, другой лучше видит.

— То есть, аппаратура все эти способности атрофирует?

— Верно. И это обидно. Потому что клиническое мышление страдает. Начинают надеяться только на технику.

— А если не было бы никакой техники?

— Тогда все зависит только от особенностей конкретного врача. Хм, интересный разговор у нас получается.

— Лечение зависит от диагноза, диагноз от диагностики, а диагностика от способа получения информации. Так? Один видит оттенки кожи и может по ней определить состояние органов внутри. Другой слышит на расстоянии оттенки дыхания. Третий имеет тонкий нюх и различает болезни по запаху. Четвертый обладает чувствительными пальцами и чувствует все нарушения, потрогав просто руками. Получаем разные системы определения болячек.

— Если логически развивать тему личных особенностей, то так. Но есть же своя специфика. Что-то по запаху, печень, например. Если позвоночник, то руками.

— Согласна. А если идти от наличия особенностей к лечению?

— Вполне может быть. Касьян на Украине, говорят, так и лечит. Чувствует, какой позвонок не на месте. Потом своей ручищей хлоп, и все. Результаты блестящие, очередь каждый день. Очень интересная мысль! Ради ее только можно приехать. Получается, что школа лечения определяется способом восприятия. Сначала надо научиться видеть, слышать, чувствовать, и до такой степени, что будешь понимать, как лечить. Я видел, как живот правят на той же Украине. Руками нащупал напряжение и тут же его убирает. Увидел, что орган повернут или опущена почка и тут же поднимает.

— Вот. И вы не будете спорить, что такая чувствительность может быть от природы или ее можно развивать?

— Конечно, — Дмитрий Семенович задумался, — милая Маша, вы очень умная девочка, но все это хорошо, когда своевременно. К сожалению, время для воздействия тоже нужно. А его нет. Тогда приходиться вырезать. Но бывает так, что и вырезать уже поздно.

— Да. Так бывает. Но бороться надо до конца. Я вас посмотрю, как я это делаю.

— Посмотрю, это значит визуальная диагностика, — улыбается он.