Внеклассное чтение

– А ты как хотел – чтоб он пошел в кабак, заказал водки, постучал ножом по графину и сказал присутствующим: «Минутку внимания, я, генерал такой-то, как и подобает честному офицеру, намерен сейчас застрелиться, прошу быть свидетелями». Только в лесу такие дела и делаются. Ты вот, когда стреляться надумаешь, куда пойдешь: в лес или в театр?

– А богини-то с луками были?

– Не с пулеметами же.

Кудашевич отключился, а Иван взял листок бумаги и нарисовал схему: магнат, банкир, генерал – поверх них кривенько (он с детства рисовал плохо, а почему? – мало пороли! Разве можно, воспитывая детей, рассчитывать на природный талант? Кто из них вырастет? Пушкин? Баловень-любитель. А если бы Пушкина в детстве пороли – он бы не баловался разными «Домиками в Коломне», а написал бы еще три-четыре «Руслана и Людмилу», а то и читать иной раз просто нечего) нарисована была девушка с луком в руках.

Интуиция сыщика подсказывала Ивану, что здесь связь, но странное дело – первый раз в жизни Иван испытывал, глядя на схему, даже не страх, а «запрещенность» темы. Смертный его разум говорил ему: «Лучше не надо, не лезь». Вот борьба! Долг служебный и человеческое.

Помощник депутата Дебетова (это фамилия такая у депутата была) Попёркин Кондратий Викторович (а это уж обозначение помощника) работал горячо, с самоотдачей, можно сказать, «горел на работе». Ему и жена его не раз говорила: «Кондратушка, ты бы поменьше на работе горел – одни глаза на лице остались, смотреть страшно». «Не могу», – отвечал Попёркин супруге, – «Долг зовет». И там, видите, долг – кругом задолжали. Работа и точно у него была очень живая, творческая.

Быстро, как можно быстрее нужно было наметать «болванку» речи депутатской по поводу того сего, а вот, в частности, по поводу островной республики Атубо-Бонго.

Флот наш имел бы отличную ремонтную базу в тихой бухте республиканского острова, если бы вдруг «задружились» мы с развивающимся народом Атубо. Следовало в депутатской речи с гневом пресечь разные гнусные журналистские нападки на доброго президента Атубо-Бонго (кого он там зарезал? Вы, лично, были с зарезанным знакомы?), и уточнить, что каннибализм – явление в прошлом повсеместное, так что нечего патриархальностью соседям пенять, и уходит оно само с развитием образования и медицины, а для того и начат между нашими странами обмен студентами. А в целом народ Атубо – очень привлекательный (песни у них такие славные!) и, главное дело, дружественно к нам настроен. Не вякает в ООН всякую хрень. Как же не выделить привлекательному народу многомиллиардный кредит? Звери мы что ли?

Язык Попёркина депутату нравился: «Эк, как Кондратий хватил!» – приговаривал он обычно, перечитывая опусы своего помощника: «Родственнодуховновзвешенный народ – как в голову-то пришло!»

Где же тут «горел?» – спросите Вы. А, работа помощника депутата тем и сложна, что ход мыслей депутатских никому не ведом. Только-только была набросана речь о славных островитянах, только-только был утерт пот со лба, и за обедом сказано жене, что летом намечается поездка на теплый остров, и жена даже стала присматривать себе новый купальник, как помощник депутата узнавал, что «гады эти Атубцы» продались другой морской державе, и бухта их наш доблестный флот принимать не намерена. Опять, значит, нашим морякам у неведомых берегов якоря рвать – глубиномеры-то черт знает что показывают – ярды ли, метры ли.

Следовало в депутатской речи с гневом отметить вопиющее нарушение человеческих прав на острове (да у них же каннибализм – а вы не знали? И президент садист – пальцы прислуге отрубает), указать на давнее враждебное отношение Атубцев к России, особенно, к нашей духовности – совершенно не интересуются! Плюют даже, а у самих песни все похабные. Как же не выделить фронту освобождения Атубо-Бонго многомиллиардный кредит – разве мы не за свободу?

За обедом жене говорилось: «Чуть не проморгали мы этих Атубцев, чуть дружить не стали! Хорошо, Василь Васильевич (это шеф) зорко следит за международной обстановкой!»

Вы думаете – это всё? А как вам такое: фронт освобождения Атубо-Бонго разделялся на три враждующие партии, президент убегал на соседний остров с частью сторонников, а министр обороны с двумя ротами коммандос объявлял себя властью. Бухта была в тех широтах единственная, и моряки, наши славные моряки, со сдержанным гневом говорили вполголоса: «Хорош канитель разводить – даешь бухту в аренду на сто лет!» В политике, как в родовспоможении, чесаться некогда.

Если в джунглях возле бухты находился в то время отряд вождя Улямбо, следовало быстро,

без гнева, отметить очень толковую экономическую платформу вождя (кстати, выпускника нашего ВУЗа), и (звери мы что ли?) выделить… И так далее.

Именно он, Попёркин Кондратий Викторович, помощник депутата и зашел прямо сейчас в кабинет Пуговицина.

– Здравствуйте, вы оперуполномоченный?

Пуговицин кивнул, разглядывая посетителя – тот был явно взволнован.

– Значит, вы имеете право носить при себе оружие, вы-то мне и нужны.

Пуговицин немного удивился:

– Кто вы такой, и зачем вам человек с оружием?