Вниз по реке

– Если б это крыльцо было ярким центром всей вселенной, мистер Чейз, тогда Сару надо было бы искать в самом удаленном отсюда месте. – Я открыл было рот, но она тут же меня оборвала: – Самом удаленном и самом темном.

Миссис Йейтс отступила на шаг.

– Передать ей что-нибудь? – спросил я. – Если допустить, что я ее найду.

Хрупкое тело обвисло, и эмоции, которые коснулись ее лица, были мягкими и быстрыми, как взмах крылышек мотылька. А потом спина закостенела и глаза взлетели вверх, колючие и жесткие. Под пергаментной кожей набухли голубые вены, и ее слова треснули, словно горящая сухая трава:

– Никогда не поздно покаяться! Вот что ей передайте.

Миссис Йейтс стала напирать на меня, и я отступил; она последовала за мной наружу, воздев палец, ее глаза стали сумасшедше-голубыми.

– Передайте ей, чтобы молила Господа нашего Иисуса Христа о прощении!

Я нащупал ногами ступеньки.

– Передайте ей, – вещала она, – что адское пламя неугасимо!

Лицо хозяйки древнего дома буквально переполняли какие-то непонятные эмоции, и она указующе нацелилась перстом в мой правый глаз. Огонь в ее голосе обжег меня еще раз, а потом угас.

– Обязательно передайте!

На этом миссис Йейтс повернулась к огромной пасти двери и сразу перед тем, как та поглотила ее, выглядела уже настоящей старухой.

* * *

Проехав по тенистым улочкам, я оставил неприступные стены старинных особняков позади. Вскоре густые лужайки уступили место сорнякам и голой земле, когда я проносился через бедную часть города. Дома становились все ниже, у́же и облупленней, а потом я миновал и их, вырвавшись на простор бесконечных сельских дорожек, петляющих по полям и лесам, словно по собственному разумению. Пулей влетел на территорию округа Дэвидсон по гудящему подо мной мосту, мельком углядев медлительную коричневатую массу внизу и какого-то толстяка без рубашки, пьющего пиво на берегу. Двое мальчишек с измазанными фиолетовым соком губами обирали ежевику с куста на обочине.

Остановился у магазина рыболовных принадлежностей, отыскал в телефонной книге строчку «С. Йейтс» и выяснил адрес. Нужная дорожка пронзала густую лесополосу в восьми милях от ближайшего светофора. После очередного поворота грунтовка выпрямилась в длинный спуск к реке. Едва выскочив из-за прикрытия деревьев, я увидел автобус, стоящий на кирпичах под корявым дубом – бледно-пурпурный, с выцветшими цветочками, намалеванными на боках. Прямо перед ним акров пятнадцать земли были аккуратно расчищены и превращены в нечто вроде огорода.

Я вылез из машины.

Автобус покачнулся, когда кто-то двинулся внутри. На голую землю шагнул какой-то мужчина – явно постарше шестидесяти, в обрезанных джинсах и ботинках с незавязанными шнурками, без рубашки. Обгоревший на солнце и жилистый, с седыми волосами на груди, с маленькими мозолистыми руками и грязными ногтями. Длинные седые волосы – либо мокрые, либо давно не мытые – обрамляли морщинистое коричневое лицо. Двигался он бочком, согнув одну руку и улыбаясь во всю ширь.

– Даров, чувак. Стряслось чё? – Мужчина подошел ко мне. Запах выкуренной марихуаны так и висел над ним.

– Адам Чейз, – представился я, протягивая руку.

– Кен Миллер.

Мы обменялись рукопожатием. Вблизи запах стал еще сильнее – земли, пота и «дури». Его глаза были красными, зубы – большими, желтыми и идеально прямыми. Кен перевел взгляд с меня на машину, и я понял, что он заметил слово, выцарапанное на капоте. Ткнул рукой.

– Херово, чувак.

– Я ищу Сару Йейтс. – Я махнул на автобус. – Она дома?

Кен рассмеялся:

– Ой, ну ты даешь, чувак!

Хохот нарастал в нем. Одна рука поднялась вверх, другая ковшиком прикрыла живот. Он согнулся в поясе, пытаясь выговорить сквозь смех:

– Нет, чувак… Ты все не так понял. Сара живет вон там, в большом доме. – Кен кое-как взял себя в руки и ткнул пальцем в сторону следующей лесополосы. – Она просто разрешила мне кинуть тут кости, понимаешь? Я ухаживаю за огородом. Пособляю чем, если надо. А она мне платит по мелочи, позволяет тут кантоваться…

Я посмотрел на зеленое поле.

– Многовато работы, чтобы спать в автобусе.

– Не, это круто. Ни телефона, ни какого другого головняка… Простая спокойная жизнь. Но вообще-то я здесь еще и учусь. Повышаю, так сказать, уровень знаний.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Сара – травница, – торжественно объявил Кен.

– Кто-кто?

– Целитель. – Он махнул рукой на длинные ряды растений на поле и начал со знанием дела перечислять: – Одуванчик аптечный, ромашка, чабрец, шалфей, кошачья мята…

– Так-так…

– Все, чё хошь, чувак.

Я указал на противоположную сторону поляны, где между деревьями маячил просвет.

– Вон там?

– Да, большой дом. Все время прямо, мимо не проскочишь.

* * *

«Большой дом» оказался на деле бревенчатой избушкой под зеленой жестяной крышей с рыжими потеками по краям, общей площадью не больше пятнадцати сотен квадратных футов[26]. Бревна давно стали серыми от времени; разлохмаченную замшелую конопатку между ними словно достали со дна реки. Я поставил машину за фургоном, наклейка на заднем бампере которого гласила: «Богиня благословляет».