Внук Донского

Я ему тут о делах великого масштаба загибаю, а он об очах моих размышляет. Чтобы сохранить баланс паучьих сил в отцовской банке, позволил себе пройтись таким же негативом по противоборствующей Морозову стороне — Жеховскому:

— Если бы у тебя по-прежнему работал боярин Плесня, то ты бы давно знал про то, что вятичи изгнали сынка князя Бориса Дмитрия Берёзу и почему. Его самого с семьёй люди видели в Кашине. Оттуда он выехал почему-то не в Галич, а в Новгород. А ты продолжай прислушиваться к Морозову и его приспешникам, авось так скоро и вовсе останешься без Вятского края. Господа новгородская его подберёт, раз он тебе без надобности.

Князь заново раскраснелся. Как раз в апартаментах появился Саид, и я с ним ушёл на косметические процедуры в гардеробную. Когда вернулся, батя велел мне топать к тронному залу в обход по многочисленным комнатам с переходами.

20

У бояр, ожидавших начала заседания думы, наверное, семь потов сошло. На лавке с моей стороны теперь сидело сразу двое Жеховских, отец и средний сын, поприветствовавшие меня с достоинством дрессированных медведей. Как только наша троица заняла свои места, величественно выплыл князь Звенигородский и Галицкий, разодетый по полной программе в лазоревую ферязь, пояс и коронную шапку, и церемонно прошёл к тронному креслу. Старец Паисий приступил к исполнению предначальной службы. По окончанию её поднялся боярин Морозов и сообщил князю, что бояре собрались и всё готово к началу заседания. Дьяки торжественно оповестили о приглашении в зал посла от эмира Булгарского Алибея.

К трону подступил преисполненный достоинства старик, тот что мне встретился по дороге в монастырь. Поклонился и с сильным акцентом произнёс по-русски пожелание здоровья и долгих лет жизни всеславному и наимудрейшему государю Галицкому Юрию, его доблестным сыновьям и всехвальным близким. Неожиданно для всех присутствующих он отдельно восславил наидостойнейшего сына князя — Димитрия, защитника слабых и униженных, слава о великих подвигах которого достойна запечатления в сказаниях поэтов. На меня все воззрились, не исключая государя. С трудом сохранил покер-фейс, пытаясь не заржать.

Закончив приветственную часть, посол вытащил из поясной сумки свиток в кожаном футляре, опоясанном шёлковой лентой с висячей красной печатью, и протянул в сторону князя. Подошёл боярин Чешок, забрал послание из рук булгарина, церемонно разломал печать и отдал развёрнутый документ думному дьяку. Князь Юрий в это время протокольно спрашивал у посла о здоровье славного князя Булгарского Либея, его жён и детей.

Дождавшись разрешения, дьяк громогласно стал зачитывать текст послания. В нём эмир Великой Булгарии Алибей жаловался на злодейства вятских ушкуйников, пограбивших и разоривших прикамские городки. Он требовал от великого князя Юрия угомонить своих вассалов. Кроме того, эмир требовал от правителя Галича выплатить виру великую в десять тысяч рублей, или же отдать в рабство две тысячи молодых и здоровых людей обоего пола согласно стоимости и ещё выдать для казни начальствующих лиц и зачинщиков вятских. Для исполнения этих требований эмир Алибей дал нам срок в три луны. Если же князь Юрий откажется их выполнять, то блистательный покровитель Великой Булгарии, султан и великий хан Махмуд-ходжа с силой бесчисленной из Закаменья вновь придёт на Галицкую землю, предавая разорению города и веси, а Вятская земля на веки вечные станет тихим улусом Великой Булгарии.

Посол выслушивал документ с горестным видом, вздыхая, будто внутренне сожалея о словах своего господина. Лицо князя Юрия медленно наливалось краснотой.

— Мужи мнози вятши нудма сдержаша эмира от брани борза с тею, — попытался сгладить неприятное впечатление от ультиматума посол, — Рекоша ему, иже ты, государь, полюбие с Великой Булгарией стави наипаче вся, иже сам покарае злодеев.

— Благодарю тя, друже наш, мурза Юсуф. Ведаю, мнозе тей содеяно ради полюбия наших держав, — сказал послу помрачневший князь, — Боярин Данила, вели передати нашему досточтимому гостю поминки.

Данилины клерки внесли в зал и положили перед троном шкурки соболей, бобров и лисиц. Поставили и раскрыли кованый сундучок, наполненный доверху серебряными монетами. Всё это было унесено вслед за послом по окончании дипломатической церемонии. На взгляд с моей колокольни, подарки лучше бы послу тишком сунуть. Зачем же так прилюдно унижаться?

Отец с досадой ударил по подлокотнику огромной ладонью.

— Не ожидал сяко нерадения от вятичей. Мнил, иже спина моя надёжно прикрыта в грядущей распре с московлянами. Уповал на пособление от булгар и черемис. Несть в моей казне серебра на виру требну. Ажно чрез урочну пору ратовати понуждены будем с Либеем.

— Киличеев нать в Казань слати. Замиряться чрез мурз и ближников с князем Булгарским. Негли московляне свару чинят. Я сам готов ехати овамо, — предложил боярин Чешок.