Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России

Поведение Мясоедова во время войны выявило как сильные, так и слабые стороны его сложного характера — смесь храбрости и алчности, патриотизма и сладострастия, щедрости и низости. Однако практически все, что делал Мясоедов с первых дней своей службы в 10-й армии в ноябре 1914 года, в финале предстанет в зловещем и подозрительном свете. Ибо судьба Мясоедова оказалась неразрывно связана с поражениями России на поле брани и крахом надежды на быстрый триумф.

Россия в войне

Самой странной чертой военного плана, который Россия пыталась реализовать в августе 1914 года, было разделение русской армии на три части: северо-западная группа армий, или фронт, ориентированная против Германии; войска прикрытия в Центральной Польше; и Юго-Западный фронт, воюющий против Австро-Венгрии. Рассуждения, лежавшие в основе каждого из этих трех типов развертывания, были различны. План вторжения в Германию с севера был связан с союзническими обязательствами. Зная в общих чертах, что в начале всякой большой войны военная стратегия Германии предполагает нанесение первого удара всей мощью по Франции, Россия в 1912 году пообещала своему союзнику, что в этом случае атакует Германию восьмисоттысячной армией не позднее пятнадцатого дня с момента объявления мобилизации. Предполагалось, что этот удар разгромит западные наступательные силы Германии и тем самым облегчит Франции противостояние вторжению. Размещение русских сил в Центральной Польше объяснялось иными — географическими — реалиями. Польша, входившая в состав Российской империи, географически представляла собой выступ двести на двести тридцать миль, внедренный внутрь Центральной Европы, сжатый с севера Германией и с юга Австрией. Большие массы войск, сосредоточенные к западу от Варшавы, таким образом, играли роль не только необходимого резерва армии, но одновременно были силой, способной отбить вторжение на территорию Польши со стороны Германии либо Австрии или их соединенных войск И, наконец, южная диспозиция была, по крайней мере отчасти, плодом стратегического оппортунизма: российское Верховное командование было гораздо более уверено в своих силах в случае столкновения с Австрией, чем при необходимости воевать с Германией. Однако свою роль в создании Юго-Западного фронта сыграли и интересы национальной политики России. Политика «русификации» — включавшая в себя дискриминацию польской культуры и ограничения в использовании польского языка — вызывала сильное недовольство лежащих по ту сторону Вислы губерний. В Петрограде всерьез опасались, что, если австрийской армии удастся прорваться в Польшу, недовольное местное население тут же восстанет и Россия окажется перед кошмарной проблемой мировой войны в сочетании с внутренним восстанием. Считалось, что наилучшей профилактикой такого развития событий будет скорейшее вторжение русских войск в австрийскую Галицию, что позволит блокировать австрийские армии прежде, чем они начнут собственное нападение. Вот почему получилось так, что, вопреки, казалось бы, наиболее естественному решению — атаковать одного врага и обороняться от другого, — Россия начала сразу две (и, следовательно, равно размытые) наступательные операции²⁶

.

Войска Северо-Западного фронта, состоявшего из 1-й и 2-й армии под командованием соответственно генералов Ренненкампфа и Самсонова, вторглись в Восточную Пруссию 17 августа. Ренненкампф должен был ударить к северу от Мазурских озер в направлении Кенигсберга; Самсонов же направлялся к югу, а потом на запад от озер, чтобы заблокировать обороняющиеся немецкие силы между российскими армиями с одной стороны и Балтийским морем с другой. По крайней мере вначале военная кампания, казалось, развивалась успешно. 20 августа Ренненкампф после ожесточенного боя при Гумбиннене, в двадцати милях к западу от Эйдткунена, заставил отступить германскую 8-ю армию; к 24 августа он занял Инстербург. Самсонов тем временем перешел через Нарев, за несколько дней занял Ниденбург и выдвинулся в направлении Алленштайна. И там, как известно, разразилась катастрофа. Воспользовавшись большой дырой, открывшейся между 1-й и 2-й русскими армиями, и будучи прекрасно осведомлены о планах России благодаря перехвату некодированных русских радиосообщений, немцы в самом конце августа окружили армию Самсонова и практически уничтожили ее²⁷

. За катастрофической битвой при Танненберге последовало первое сражение у Мазурских озер, в котором немцы не смогли окружить Ренненкампфа, однако нанесли ему огромный урон и изгнали из Восточной Пруссии. В этом неудачном вторжении на немецкую территорию Россия потеряла 250 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными. Кроме того, были утрачены или оставлены на поле боя практически все артиллерийские орудия, а также 400 тыс. снарядов²⁸. Восполнение как людских, так и материальных потерь требовало времени.