Внутри неё тьма

Под вечер волнение постепенно улеглось. Никто уже не вспоминал про нападение на Белолебедя, либо вспоминал, но незаметно. Сам купец тоже не показывался на глаза. Рада была предоставлена сама себе, и пока за ней никто не следил, решила закончить начатое вчера дело. Она вновь отправилась на озеро, чтобы встретиться с русалкой.

Девушка дождалась, пока стемнеет, и привычным путём сбежала из комнаты во двор, пересекла сад и поле. Ветер трепал макушки деревьев, листья отзывались шелестом, словно зазывая заглянуть в лес. Но Рада бежала вдоль него, устремляясь к озеру. На берегу виднелись вчерашние следы босых ног, сапог и собачьих лап. Песок был влажным, видно, грибной дождь ночью всё-таки перетёк в настоящий, и земля не успела просохнуть, потому от берега и от воды исходила прохлада. По озеру бежала рябь, будто ветер оставил деревья в покое и проводил невидимыми пальцами и когтями по тёмной глади. Девушка тронула рукой воду – прохладная, но терпимая. Рада поёжилась, когда вспомнила свой побег от Морока и заплыв в ледяной воде, ещё и покрытой льдом. Она потрясла головой. Сбросила сапоги и, приподняв подол платья, зашла по щиколотку в воду. Ил на мелководье затягивал её, облеплял ступни, и Рада пошла по озеру вдоль берега. Мысленно она призывала русалку, а тем временем оглядывалась, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ней. Одна ночная прогулка уже закончилась встречей с Мороком, а вторая – поцелуями с Русланом. Девушка вновь помотала головой. Не время сейчас думать о нём. Он, сын убийцы, пытается переубедить её сладкими речами и тягучими поцелуями. Притягивает и отталкивает её.

«И снова я думаю о нём», – с досадой поняла Рада.

Она прошла мимо зарослей рогоза. Дальше мелководье сменялось глубоким дном, поэтому девушка скинула платье и повесила его прямо на тёмные махровые наконечники рогоза. Схватилась за нательную рубаху, приподняла её полы, но потом передумала – решила полностью не раздеваться. Она нырнула в воду и поплыла, чтобы как-то занять время до появления русалки. Рада остановилась в середине озера, болтая ногами в водной невесомости. Глубина не пугала. Пусть затянет – быть утопленницей, как оказалось, не страшно.

Девушка поплыла дальше. Хотелось найти лебедей, но они то ли уплыли подальше, то ли спрятались от ночной гостьи. Рада осмотрелась. Озеро темнело и сливалось с лесом, разглядеть все его ответвления, заводи и островки было невозможно – по крайней мере, не в ночи и не быстро. Зато девушка приметила крохотный клочок берега почти у самой ограды усадьбы и погребла туда, чтобы передохнуть. Её силуэт, пересекающий озеро, должно быть, хорошо просматривался под луной.

Она не успела выбраться из воды. Подплывая к берегу, услышала знакомый девичий голос:

– Рада!

Сердце на миг сжалось сначала от испуга, потом от радости. Девушка обернулась и увидела невдалеке русалку. Волосы у той были мокрыми, облегали худые плечи в прозрачно-белой рубахе, видно, она плыла под водой и только что вынырнула, поэтому Рада не замечала её раньше. На тёмных ресницах русалки блестели капли воды, будто роса на траве.

– Рада! – повторила она с улыбкой. Лицом она была очень красива, правда излишне бледна, до того, что под кожей проступали голубоватые вены. Глаза были тёмно-зелёными, но в то же время яркими, как мох в лучах солнца, а каштановые волосы всегда увенчивали сплетённые меж собой цветы. Даже простенький венок из ромашек или одуванчиков благодаря зелёным стебелькам подчёркивал её глаза.

– Пелагея! – отозвалась девушка, рассмотрев водную деву.

Та тут же нырнула в воду и вынырнула чуть ближе. Слизнула влагу с губ, откинула волосы на спину, оголяя плечи. Её движения были быстрыми и плавными одновременно. Русалка замерла на середине озера, и лишь лёгкие покачивания выдавали то, что она перебирала под водой ногами, чтобы оставаться на плаву. Она кивнула Раде:

– Я искала тебя. Надо поговорить.

Девушка кивнула в ответ. Пелагее она доверяла. Та стала утопленницей чуть раньше, чем Рада впервые встретилась с русалками, потому обе девы, для которых такая жизнь была в новинку, быстро подружились. История Пелагеи была до боли обыкновенна. Возлюбленный силой взял её на берегу. Насытился и ушёл, а она, не стерпев унижения, решила спрятать раздробленную душу на дне реки. Все русалки когда-то ощутили боль, насилие или предательство, потому и не жалели мужчин, мстили, забирали у них то, что когда-то потеряли по их вине: жизнь.

– Надо поговорить, – повторила Пелагея.

Девушка взглядом указала на пятачок берега возле ограды. Там можно было отдохнуть и поболтать. Но русалка помотала головой.

– Почему? – удивилась Рада.

Вместо того чтобы ответить, Пелагея приблизилась к воображаемой черте, где, если бы не раскинулось озеро, могла бы проходить ограда усадьбы. Русалка тронула ладонью эту линию и не смогла двигаться дальше, будто бы её от Рады отделяла невидимая стена.

– Не могу, – озвучила Пелагея то, что обе девушки и так поняли. – Я не могу заплыть в озеро, что-то не пускает.