Внутри звездопада

музыка, голоса из глубин землискалы, из расселин которых выходит светкрепости в горах, путешествия по бурному морючем ближе смерть, тем прекрасней становятся снычем глубже болезнь, тем ярче, прозрачней, красочнейновая жизньна другом берегу в новом домеза стеной, за забором, за туманомпоют монголы у мёртвого теладавай засовывать пальцы в рот львице!

у меня вместо глаз пылающие огнём щеличтобы достичь этой жизнитело должно погибнутьчерез текущие на юг реки древние мостыиз глаз монгола на меня смотрят дикие звериесли я выздоровею сны отступят как моремне будут сниться обрывки дневной суетысны живых переполнены жизнью телая слышу монгольское пениея чувствую новую жизнь

«в снах моих до сих пор живут…»

в снах моих до сих пор живутвыстрелы, падающие в траву,ров, как русло мёртвой реки,поле – поверженные полкигрусть, которая прежде жилана вырубках и в урочищах,на дне радости поселилась и там спала,как пуля в сердце ворочаясь

Старик прививает вишнёвое дерево

старик прививает вишнёвое дерево и снимаетс него златогузки зимующее гнездоснег отряхнув распрямляется поднимаетветви вишнёвое дерево тянучись за звездоймается старик своей старостью дерево прививаяпо ветвям вишнёвым бежит молодая кровьзвезда из гнезда вылетает и забываетчто она была златогузкой и будет ей вновьна соседней сливе боярышница зимуетсмерть на пригорке стоит улыбается старику

зацветает вишня старик узнаёт роднуюи вишнёвая кровь струится по черенкуначинается лето и вылетают над садомбоярышницы и бабочки шелкопрядаи земли не касаясь старик летает по садуи бабушка-смерть с ним неразлучно рядомон летает по пояс в утреннем тёплом туманесад сквозь небо растёт и лежат на траве облакабелая бабочка с ним и она снимаетс него старость как кокон ненужный для мотылька

Баллада Джеда, Риппа и Тома