Во главе конца

А-а-а… Зейн. Ну да. Тот мудак, которого Кассия отделала, потому что он скормил ей наркотик с кровью Дома Гнева. Теперь я понял.

Надо было позволить Кассии размозжить его башку об пол.

Или разрешить Элиону исполнить угрозу и отрезать ему член, после того как Зейна прооперировали. Гордию стоило сказать спасибо, что его брат вообще способен ходить.

Если б я мог, то усмехнулся бы.

Если б мог, то плюнул бы Гордию в его ублюдскую рожу.

Пусть катится в Тартар вместе со своим братом, подонок.

Мышцы лица оставались заледеневшими, но, похоже, Гордий всё понял по глазам. Он не стал меня бить, его взгляд сместился в сторону, вернулась самодовольная улыбка.

– Это ведь знаменитая Лекса. Эй, ребята, помните Лексу? – обратился Гордей к своим подхалимам.

– Я помню, – буркнул один, поморщившись. – Она меня отшила.

– Как удачно. Если управитесь за десять минут, то можете трахнуть её в комнате напротив. Всё равно от неё надо избавиться.

Я закричал, но весь крик остался в моей голове. Двое подошли к сивилле. Они подняли её безвольное тело. Один за волосы задрал её голову, ужас на лице Лексы был заметен невооружённым глазом.

– О, действительно она.

– Слышал, что она была царской подстилкой не только ему, но и его отцу, – заявил второй, ткнув в меня.

– Значит, с двоими ей не привыкать, – усмехнулся первый.

Гнев и ужас от бессилия сводили с ума, казалось, что вены лопнут в голове от натуги, пока я пытался хоть немного двинуть запястьем, но оно оставалось безвольным. Гордий махнул рукой, и подонки содрали с Лексы халат. Она беззвучно заплакала, когда один разорвал ей ночное платье и принялся мять грудь. Они грубо утащили её в ближайшую спальню. При взгляде на меня улыбка Гордия стала кровожадной и издевательской.

Я бился в своём безвольном теле, силясь перебороть влияние «дыхания пламени», но, что бы ни делал, этого оказалось недостаточно. Гордий за ворот подтянул Тиона поближе, чтобы я видел и его.

– Жаль, не твой дружок, но я слышал, что одного из близнецов палагейцы выпотрошили на твоих глазах. Может, повторить с этим? – Гордей достал свой кинжал, деловито осмотрел Тиона перед ним. – Как желаешь, Микель? Просто глотку ему перерезать или выпустить кишки? Во втором случае будет дольше и больнее.

Я выдавил хрип.

– Так и думал. Кишки. Смотри внимательнее, Микель. Всё для тебя.

Мои глаза округлились от паники. Гордей замахнулся. Я не успел осознать появление ещё двоих за его спиной. Это произошло внезапно, словно они вынырнули из теней у стены. Две фигуры в серых платьях. Светловолосые и без гула. Всего лишь девушки, служанки в нашем дворце.

Внезапно одна из служанок с такой силой пнула Гордия под зад, что он отлетел к противоположной стене, ударился головой о камень и, потеряв сознание, рухнул на пол.

– Вот же козлина, – выругалась она, и я уставился на незнакомое лицо, готовый поклясться, что фраза прозвучала на языке людей, а голос принадлежал Кассии.

11

КАССИЯ

– Ты дала ему маковый чай? – спросила я, когда Веста спустилась на первый этаж.

На втором уже стояла тишина, хотя до заката ещё час.

– Чтобы свалить Кая, даже чая из маков Переправы недостаточно, – натянуто улыбнулась Веста.

– Маки с Переправы? Они чем-то отличаются от других?

– Да, мы дети Гипноса. И на нас действует разве что мак, выращенный на Переправе. Чтобы усыпить Кая, пришлось добавить шесть капель из реки Забвения. Из-за этого он может забыть какую-то часть сегодняшнего дня. Будем надеяться, что не весь, иначе проснётся и поймёт, что я сделала.

Я кивнула. Содеянное нам обеим было неприятно, но здоровье Кая опять ухудшилось, подтвердив опасения, что лечение запущенного отравления он не завершил.

– Думаешь, мы правильно поступили?

Веста твёрдо кивнула.

– Он сам не свой из-за произошедшего, но его можно понять. Смерть Элиона, потом твоё исчезновение. В таком тревожном состоянии он был несколько раз: в детстве и после катастрофы на Переправе. Ему начинает мерещиться, что все его близкие в опасности, а излишняя подозрительность и нервное перенапряжение выматывают. Я уже не говорю об ухудшении самочувствия. Не волнуйся, – подбодрила Веста, заметив мой обеспокоенный взгляд в сторону лестницы на второй этаж. – Он проснуться не успеет, как мы вернёмся.