Во главе конца

Даорий дёрнулся, намереваясь придушить меня голыми руками, даже несмотря на пистолет, но его пыл приструнило лезвие Весты у его горла. Лицо Гордия исказило презрение, хотя выглядело не столь устрашающе из-за разбитого носа и расцветающего синяка от моего сапога.

– Что будешь делать с ним, Микель?

– Возь…мём под стра…жу. Я уст…рою суд.

Я внимательно посмотрела на брата, надеясь, что он скажет нечто другое. Взгляд скользнул по его огненному охраннику, а затем по Лексе, у которой на лице всё ещё оставался отпечаток пережитого ужаса.

Я вновь повернулась к Гордию. Пару мгновений прикидывала варианты и выстрелила ему в лицо. Голова дёрнулась назад, следом даорий покосился набок и завалился на пол, оставляя на стене кровавый след.

– Кас…сия, – то ли рассерженно, то ли потрясённо выдавил Микель, он даже начал вяло двигать руками и ногами.

В глазах огненного и Лексы отразился шок, только Веста взглянула на содеянное скучающе. Словно другого и не ожидала. Вместо порицания она резким взмахом лезвия воткнула свой меч мертвецу в бедро ровно там, где я прострелила ему ногу, и провернула, делая рану уродливее.

– Увидят отверстие от пули и наверняка захотят повесить переворот на нас, – пояснила она и красноречиво кивнула на простреленную голову.

Я не испытывала никакого сожаления от содеянного. У Весты были десятки лет, чтобы добиться такого хладнокровия, но с какого периода я перестала ужасаться тому, что стала убийцей?

Я молчаливо подошла к единственному в комнате бюсту. Кряхтя стянула его с постамента: чья-то царская башка оказалась тяжелее, чем я представляла. Брови Весты взлетели вверх, когда, шатаясь от тяжёлой ноши, я добралась до трупа и сбросила ему на голову бюст. Треснул череп, и кровь брызнула в сторону.

– Подойдёт?

– Сразу чувствуется, от кого ты переняла стиль решения проблем, но сомневаюсь, что этого достаточно, – с безрадостным смешком ответила Веста.

Я невольно вспомнила, как Кай давил глаза ониру в университетской библиотеке, как Элион рассказывал о том, что пассажиры в их машине могут вылететь через переднее стекло.

Веста была права. Если Кай был спокоен, то решал проблемы быстро и без лишней грязи, но стоило ему выйти из себя, и сцены расправы становились варварскими.

– Микель, ты царь и за тобой долг, поэтому это всё на экспертизе ты скроешь, – я даже не спрашивала, а выдвигала требования брату, ткнув в направлении тела Гордия.

Микель издал протяжный вздох, но кивнул.

– Мы уходим, – безапелляционно заявила Веста. – Где ближайший ход в подземелье?

Удивление на лице Микеля довольно быстро сменилось пониманием. Сомневаюсь, что он ещё не задумался, как мы здесь оказались.

– В спальне напро…тив. За гобеле…ном.

– Я проверю. А ты, Кассия, попробуй помочь Микелю подняться. Мы сумеем вывести его, только если он сможет стоять.

Не дождавшись ответа, она прошла сквозь стену. Я присела напротив брата. Тот таращился на меня со странной смесью во взгляде. В нём читалось облегчение, граничащее с недоумением и неприязнью. Мой поступок он явно не одобрил.

– Зачем? Я же ска…зал, что…

– Я уважаю твоё стремление к справедливости и желание добиваться наказания для всяких мразей на законных основаниях, но этот Гордий конченая мразь, – отрезала я, не намеренная выслушивать нравоучения. – Однажды он ушёл от наказания. Тот, кто не пожелал воспользоваться вторым шансом, не достоин получать третий. Трать своё время на тех, кто хочет исправиться, а такие подонки, как этот, всегда возвращаются. Когда я замешкалась в первый раз, погибла Сирша, во второй потеряла Элиона. Ты…

…как-никак мой брат.

– Ты же единственный наследник царя Металлов. Развал вашего Совета пяти царей наверняка отразится на всех трёх мирах.

Микель скривил губы, ему не понравилась озвученная характеристика.

– Ты… стала похожа… на отца. Он тоже… действовал кате…горично.

Я внимательно вгляделась в его лицо, пытаясь понять, насколько сказанное было оскорблением. Микель прекрасно знает, что я ненавижу Мелая, однако он был моим родителем, и сравнение вышло двояким. Микель ответил, скопировав моё безэмоциональное выражение, не позволив разобраться.

– Тогда ты похож на мать. Сказали, что она была слишком дипломатичной для её Дома, – спародировав его сухой тон, бросила я.

Мы сердито уставились друг на друга, словно этим могли задеть сильнее. Ни он, ни я не успели что-либо сказать, как дверь распахнулась. Я резко развернулась, спрятав пистолет за спиной. Первой вошла Веста с поднятыми руками, а идущий за ней держал лезвие кинжала у её горла.

– Умоляю, господин, помогите его величеству, моя подруга ранена и нам всех не увести, – дрожащим от притворного страха голосом лепетала Веста с даорийским акцентом. Идущий позади не мог видеть, что на её лице держалось предупреждающее выражение, никак не вяжущееся с испуганным тоном.

Мужчина подтолкнул Весту вперёд и прикрыл дверь. Рукоять пистолета заскрипела в сжатых пальцах, я приготовилась прострелить ещё одну голову.

– Трой, – хрипло позвал Микель и из последних сил незаметно сжал мою лодыжку, будто думал, что сможет меня остановить.