Во главе революции. Сверху

Выстроенные на палубах своих кораблей матросы русского флота явно испытывали вполне искреннюю эйфорию. И их можно было понять. Они осознавали, что их не оставили одних, помощь пришла. И теперь они сильнее врага. Что позволило Николаю видеть вполне искренне-радостные лица, пока его броненосец медленно двигался к голове колонн. Оставляя по правому борту две колонны, образованные крейсерами, с миноносцами и транспортами. А по левому борту колонну броненосцев. Где стояли десять кораблей. Включая броненосный крейсер "Адмирал Нахимов" и два малых черноморских броненосца. Вот в пространство между колоннами броненосцев и крейсеров второй эскадры входили приведённые Николаем броненосцы. Три больших черноморских, балтийский "Император Николай I" и семь броненосцев береговой обороны. Остальные пришедшие корабли и суда двумя колоннами обходили броненосцы второй эскадры слева. Образуя единый, парадный строй, из шести колонн.

А впереди, на правом крыле мостика "Суворова", среди офицеров виднелась женская фигура. Затянутая в длинное, белое, приталенное платье. С огромной шляпкой на голове. Сестра успела привести два своих черноморских броненосца несколько ранее. И теперь махая рукой, она тоже приветствовала главные силы объединённой балтийско-черноморской эскадры. Главные силы русского флота соединились на просторах Индийского океана.

Но вот в Японии сообщение, а потом и фотографии, этого события вызвали уныние. Японские газеты вышли с сообщением, что русские Балтийский[192] и Черноморский флота объединились. И Объединённый русский флот идёт на Японию.

Глава 10

1

В русском флоте было принято, что по прибытию императора, на флот, начинается царский смотр, а потом следует театрализованное представление, по поводу боеготовности флота. Например, при стрельбах, мишени падают сами собой. Не дожидаясь попадания в них снарядов. Так, например, карьеру сделал всё тот же адмирал Рожественский. Но сейчас, сразу же по прибытию эскадры вице-адмирала Александра Христиановича Кригера, ставшего младшим флагманом объединённого флота, царь распорядился грузить уголь. Что бы завтра, уже с рассветом продолжить поход. А всем командирам кораблей, полков и флагманом собраться в адмиральском салоне. Туда же пришли Ольга Александровна и Иоанн Константинович, уже с "клюквой"[193]

на своём холодном оружии. При встрече эскадр, князь императорской фамилии был обласкан, награжден и назначен в свиту императора адъютантом. И в этом качестве и присутствовал на совещании.

На этот раз Николай не стал ожидать всех в салоне, а наоборот появился там, когда все офицеры и адмиралы уже собрались. И по соблюдения всех воинских традиций, Николай разрешил всем присесть. А сам прошествовал к своему столу. Где и опустился на стул. Рядом с ним присела Ольга. А адъютант остановился за спиной царя. После чего Николай произнёс, глядя на собравшихся:

– Господа, напомню вам всем, что я всего лишь полковник. И максимум чем я командовал, это был батальон гвардии. Поэтому я сейчас поставлю перед вами задачи, которые вам, именно вам, необходимо будет решить, дабы мы могли закончить войну. Нет, не победить в ней, ибо цена победы, в ещё один миллиард рублей и порядка ста тысяч убитых, нас ни коем образом не устраивает.

При этом про себя Николай подумал, что русско-японскую войну Россия проиграла ещё зимой 1896–1897 годов. Когда отказалась от проведения, уже полностью готовой операции в проливах. Что не позволило использовать для подготовки к войне промышленные возможности юга России. И изначально использовать Черноморский флот. После чего царь продолжил:

– Поэтому господа нам предстоит свести результаты войны хотя бы в ничью. Поэтому, генерального сражения, с японским флотом, с целью овладеть морем нам не нужно. Так как, само генеральное сражение чревато большими потерями. Что нам необходимо избежать. Ядро флота не должно пострадать. К тому же нам не нужен и прорыв во Владивосток. События войны показали, что базирование крупных кораблей на Владивосток было ошибкой. Оттуда крупные корабли просто не способны воздействовать на японцев. Соответственно наш прорыв туда лишён любого военного смысла. Ну, кроме как защиты непосредственно крепости. Так что во Владивосток, мы не пойдём.

– Но, ваше величество, позвольте! – произнёс, было, адмирал Рожественский, быстрее всех, справившись с эффектом разорвавшейся бомбы, от слов царя. Остальные буквально ещё выходили из ступора. Ну, может быть за исключением адмирала Вирениуса и командира 3-го Нарвского пехотного полка полковника Потапова.